Аномальные каникулы
Шрифт:
— А что же тогда? — с какой-то легкой обидой в голосе спросил он. Ага, не привык умник оказываться в роли непонимающего.
— А ничего, — покачал головой Тимур. — Оно просто происходит, и все. А смысл мы уже сами выдумываем. Кто во что горазд.
— Как в жизни, — сорвалось с губ Ворожцова.
— Как в жизни, — эхом отозвался Тимур. — Ну что, отпустило, бойскаут?
— Более-менее.
— Пошли.
Следующий дом оказался полон ржавых нитей, свисающих с потолка. От этих косм детектор зашкаливало: светлые пятна сливались
Тимур бросил болт. Железка пролетела сквозь первую завесу и увязла в следующей. Косматая ржавчина никак не отреагировала.
Ворожцов отстранил его, подошел ближе и осторожно попробовал сунуть в рыжие лохмотья палку. Ничего.
— На драные занавески похоже, только из проволоки, — хмыкнул Тимур. — И ноль реакции.
— Больше поросль какую-то напоминает, — не согласился Ворожцов. — Подожди-ка…
Он отошел к забору, сорвал кустик лебеды и вернулся. Бросил на лохмотья. Раздалось еле слышное шипение. Листья, соприкоснувшиеся с рыжими нитями, моментально пожухли, стебель покрылся ожогами.
На порог упали скукожившиеся остатки кустика.— Хм, как раскозявило. — Тимур выпятил нижнюю губу и рефлекторно отступил на шаг. — Если б мы сунулись, было бы не круто.
— Похоже на химический ожог, — сказал Ворожцов, обходя дом со стороны и поддевая приколоченную ставню. — Помоги. В окно глянем, если прибора там нет, пойдем дальше.
Прибора в заросшей нитями комнате не оказалось. Обстановку сквозь мутное стекло разглядеть не удалось, но и без того было ясно: ставить эксперимент в таких условиях не решился бы даже сумасшедший. Да и аномалия явно не та.
— Сколько еще осталось? — спросил Тимур.
— Чего «сколько»? — не сообразил Ворожцов.
— Домов прочесать.
— А-а… Три штуки. В следующем одна аномалия, и дом неплохо сохранился. Надеюсь, там.
Соседний с «косматым» дом и правда выглядел крепким. Но, как выяснилось, только снаружи. Изнутри его словно взбили миксером: о существовании межкомнатных дверей напоминали только огрызки коробок в проемах, вся мебель была переломана, утварь искореженными ломтями валялась по углам. В толстых бревнах торчали мелкие осколки посуды и зеркала.
А посреди большой комнаты едва уловимо дрожал воздух. Под потолком медленно кружила пуговица от разодранной в лоскуты подушки. Перекошенная картина торчала в разбитом окне, словно ее запулило туда мощным ураганом. Только не снаружи, а изнутри.
При виде вихреобразной аномалии Тимура невольно передернуло. Что-то подобное убило Сергуню.
— Пошли отсюда, — попросил Ворожцов. — Не то.
— Не мог этот смерч прибор твой разнести? — уточнил Тимур, пятясь к выходу.
— Вряд ли, — ответил Ворожцов. — Аномалия должна быть совсем не такой.
— А какой?
— Точно не знаю, но не такой. Брат говорил, она совсем не похожа на остальные. А эта… Она как…
— Да, я помню.
Тимур быстрым шагом покинул дом и через двор вышел на улицу. Дождался Ворожцова, прежде чем идти дальше. Окинул взглядом два оставшихся дома: едва возвышающаяся над травой хибара, каким-то чудом еще не ушедшая под землю полностью, и одноэтажный домик с верандой.
— Сколько в этих? — поинтересовался он у подошедшего Ворожцова.
— В землянке одна аномалия, а в том, с верандой, три штуки, — сказал Ворожцов. — Скорее всего в нем и…
Зажужжал ПДА.— Что? — Тимур заглянул через плечо Ворожцова. По экрану медленно плыла мерцающая метка. — Опять глюки?
— Я не знаю, — тихо сказал тот и резко обернулся. — А если не глюки?
Тимур всмотрелся в залитый солнечным светом конец улицы. Недостроенный дом, дырявая тень от него в форме пирамиды, груды битого кирпича и строительного мусора. Где-то там осталась Леся…
Как только в памяти всплыл знакомый образ, сознание вновь щелкнуло и стерло картинку.
Хлоп, и нет ее. Только улица тонула в поросшем бурьяном пустыре с остатками покосившегося забора. Когда-то там были огороды, а теперь торчали огрызки досок, и колыхалась от легкого движения воздуха трава… Неправильно она колыхалась в одном месте. Против ветра.— Видишь? — Тимур сглотнул и перехватил обрез. — Там, у забора.
— Да, — кивнул Ворожцов. — Не глюки.
Слепая собака вышла на дорогу неспешно: без опаски, но и не торопясь бросаться вперед. Повела уродливой мордой сначала в одну сторону, потом в другую, будто принюхивалась. Тимур обратил внимание, как Ворожцов машинально прижал к боку покусанную руку и засопел.
— Одна? — косясь на ПДА, уточнил Тимур.
— Вроде бы.
В голосе Ворожцова больше не было того безумного пофигизма, который так испугал Тимура в доме с проваленным полом. Ботан снова боялся, и это в данном случае обнадеживало. По крайней мере не станет без повода кидаться грудью на амбразуру.
Псина опустила башку к земле и безмолвно потрусила вперед, словно взяла след. Тимур живо дернул в сторону с дороги. Ворожцов как привязанный мотнулся следом.
— Пропустим? — спросил Тимур, прижимаясь к столбу и ведя стволом цель. — Или шарахнуть?
Ворожцов неотрывно следил глазами за тварью и сопел. Кажется, в тот момент ему было по барабану, как избавиться от присутствия псины — лишь бы поскорее. Да уж, советчик.
— Если к нам повернет, пальну, — прокомментировал Тимур скорее для себя, чем для Ворожцова. — А пойдет прямо — так и пусть чешет. Скатертью дорожка.