Аномальный наследник. Поступление
Шрифт:
Пока мы ждали нужный поезд, я копался в памяти реципиента. Форкх меня дери! Какие же странные ощущения. Справа от меня – Борис. Мой родной брат. Я… не испытываю к нему тех же чувств, что и к своему настоящему брату, оставшемуся в Александрии. Однако я прекрасно помню, как утешал Бориса, когда погибли наши родители. Как поддерживал его.
Я уже воспринимаю память реципиента как часть своей собственной памяти. А значит, и прошлое реципиента как свое. Проклятье! Вроде бы чувства к родным и близким этого тела мне не передались, но я могу вспомнить ощущения реципиента
Проклятые сарниты и все их приспешники! У меня голова кругом от всего этого.
Между тем мы уже ехали в вагоне. Пришлось стоять. Хорошо хоть передо мной сидела симпатичная женщина с очень выдающейся грудью и легким декольте. Заметив мой взгляд, она нахмурилась и с вызовом посмотрела мне в глаза. Хех, будь я в самом деле семнадцатилетним девственником, может, и отвернулся бы. Выдержав взгляд ее бездонных карих глаз, я чуть прищурился и улыбнулся. Она не сдержалась и улыбнулась в ответ.
К сожалению, услада глаз моих вышла через две станции. Протискиваясь к выходу, она толкнула меня попкой и подмигнула на прощанье. Ну а ее место заняла дама крупной формации. Не в моем вкусе.
Хотя что сейчас мой вкус – тот еще вопрос. Похоже, молодое подростковое тело может себя проявлять.
– Брат, нам скоро выходить, ты помнишь? – шепнул мне на ухо Боря.
– Ага, – кивнул я. Хотя без напоминания, как пить дать, пропустил бы нужную станцию.
Возле нашей станции было несколько кафешек, в том числе и так называемое интернет-кафе. Дома рядом со станцией показались мне довольно новыми – высокие двадцатичетырехэтажные здания. Но чем дальше вглубь улиц мы отходили, тем ниже становились постройки. Вот уже и пятиэтажки сменились двухэтажными «бараками».
В одном из них на первом этаже мы и жили – эдакий крошечный домик на четыре семьи.
– Аскольд! – заговорил Борис, как только мы зашли в квартиру. – Ты стал осветленным?
– Пока нет, – спокойно ответил я.
Благодаря памяти реципиента я знал, что в этом мире господствуют те, кто способен использовать положительную энергию. Наиболее часто ее называют праной. Но есть и другие названия: ци, ки, эфир или даже жива – национальное название в Российской империи. Способных применять ее в России называют осветленными, потому что в момент активации живы можно увидеть энергетическое свечение.
– Но ты ведь использовал что-то вроде золотых молний, чтобы атаковать тех аристократов! – поддержал двоюродного брата Глеб. – Значит, ты научился пользоваться живой?
– Нет еще, – терпеливо повторил я, разуваясь. – Но собираюсь научиться. Идемте на кухню, там и поговорим.
Наша комната, в которую мы прошли из прихожей, имела два окна. В ней находились двухъярусная кровать и кровать обычная. А также два стола. На одном из них, точно царь, стоял светло-серый ящик со стеклом. На несколько мгновений я завис, пытаясь понять, что это и почему от него идут какие-то провода к коробке под столом. И что за пластина с кнопками перед ящиком?
Память реципиента подсказала – передо мной доисторический предок компьютера. Мощности в этом куске пластика и железа раз в сто меньше, чем в простенькой детской игрушке в Александрии. Еще и выхода в глобал, или, как тут говорят, в Интернет, нет.
Расстроенно покачав головой, я переоделся в домашнее и пошел мыть руки. Да уж… «удобств» по минимуму, и все в одной комнатке. А этот огромный ржавый поддон – это что, душевая? Прикрылся замызганной шторкой и моешься, пока кто-нибудь в этом же помещении нужду справляет? Не говоря уже о том, что стены все черные от плесени.
Тьфу!
Кухонька мелкая, недалеко от стола диванчик и еще один ящик. На сей раз черный. Телевизор. Ну и дверь в спальню тети.
– Ты чего, Аск? – удивленно спросил Глеб, поставивший кастрюлю на двухконфорочную плитку.
Хотел я поделиться с ним своими впечатлениями, но вовремя вспомнил, как парень отреагировал на мою попытку выбросить грязную футболку.
– Да нет, все нормально, – отозвался я, садясь за стол.
Нет, я, конечно, наследный принц планетарной империи, но далеко не изнеженный белоручка. Умение воевать в любых условиях для высокородных александрийцев необходимо как воздух. А к наследникам родов предъявляются крайне жесткие требования. Если совершил подвигов меньше, чем кто-нибудь из младшеньких братьев, то могут и первородства лишить.
Потому я прошел не одно сражение. Жил в военных лагерях, летал на крейсерах и тому подобное. Да, обычно шатер принца облагорожен по высшему разряду. Но не всегда. И в грязи доводилось изваляться. Например, когда мой отряд без связи с внешним миром выживал в джунглях Авара…
Поэтому я готов принять окружающую меня обстановку как не зависящие от меня условия миссии. Но в ходе миссии условия можно, а порой и нужно улучшать. Именно этим я займусь, как только появятся лишние деньги.
О, таракан бежит!
Половица скрипнула на всю квартиру, когда я раздавил паразита.
Глеб разлил по тарелкам красный как кровь суп, а Борис порезал черный хлеб. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы принялись за еду. Боря натер кусок хлеба зубчиком чеснока и посыпал солью. Я сделал так же.
Хм… а неплохо! Правда, суп, как мне кажется, жирноват.
Я и не заметил, что довольно сильно проголодался. В итоге минуты за три съел целую тарелку борща. Чего-то не хватает.
Раздался пронзительный свист. Я вскочил на ноги и приготовился к бою.
Но, к моему удивлению, странный звук издавал чайник!
Форкхово дерьмо! Что за отсталый мир… Да и память реципиента вроде бы открыта для меня, а по умолчанию не срабатывает. Мне необходима хотя бы минимальная концентрация, чтобы извлечь из нее что-нибудь. Мой предшественник вряд ли бы так реагировал на закипевшую воду.
– Аскольд? – В голосе Бориса отчетливо слышалась тревога.
– Все нормально, – твердо произнес я, возвращаясь на место. Ну а брат пошел разливать чай. Да, чая с десертом и не хватало.