Аномальщики. Трилогия

Бондаренко Андрей Евгеньевич

– В прибрежных кустах.

– Где же они?

– Нету, - картинно развёл руки в стороны Подопригора.
– Кругом только камни и сухие ветки-стволы деревьев, выброшенные водой на берег.... Речной водой? Будем надеяться на это...

– Что же мы теперь будем делать?
– преданно посматривая на начальника метеостанции, спросила Лизавета.

– Ничего особенного, милая аномальщица. Разведём жаркий костёр. Поставим палатки. Приготовим вкусный и калорийный ужин. Перекусим от души и завалимся спать. Естественно, предварительно составив и согласовав график ночных дежурств. А с утреца накачаем наше резиновое плавсредство и - за несколько рейсов - переберёмся через

неожиданное водное препятствие.... Кстати, ребятки, проверьте мобильники. Вдруг, что.... Не работают? А фотоаппараты? Рыжий, что с рацией? Приём-приём.... Понял, не дурак. Ладно, не будем расстраиваться. Петровы.

– Всё нарисуем, командир. Не сомневайся. В лучшем виде...

Ночь (белая, даже белее питерских), прошла относительно спокойно. Россыпи блёклых звёзд задумчиво мерцали в вышине. Успокаивающе, загадочно и мечтательно потрескивал костерок. Только из таёжных зарослей, начинавшихся метрах в семидесяти-восьмидесяти от речного берега, время от времени доносились разнообразные звуки: жалобное попискивание, тревожный шорох, угрожающее рычанье, язвительный хохот.

– Ночной филин, зараза, старается, - ласково поглаживая ладонью приклад карабина, заверил Пашка.
– Ерунда, по большому счёту.

– И порыкивал - минут десять тому назад - тоже он?
– уточнила Наталья, которой выпало дежурить вместе с Назаровым.

– Конечно. Кто же ещё? Филины, они такие. Горазды подражать всяким и разным голосам. Прямо как, э-э-э.... Ну, как там его, затейника? Который муж Аллы Пугачёвой...

– Максим Галкин?

– Ага, он самый. Так что, Птичка, не переживай и не мандражируй. До утра, по крайней мере, доживём.

– Спасибо, Рыжий. Утешил соратницу.... А в реке, интересно, кто плещется? Слышишь? Словно несколько деревенских лошадок, заблудившись в дремучей северной тайге, решили принять ночные ванны.

– Таймени, ясен пень, - неуверенно вздохнул Пашка.
– Я когда-то читал в журнале "Вокруг Света", что они в тутошних речках вырастают до невероятных размеров. Чуть ли не до ста килограмм.... Слушай, а, вот, твой знаменитый прадедушка Леонид Алексеевич. Поиски разных упавших метеоритов и прочих небесных артефактов. Интересное дело, конечно. Понимаю и полностью поддерживаю.... А, как и когда, извини, он умер? В одной из многочисленных экспедиций?

– Нет, на войне. В 1941-ом году ему было уже пятьдесят восемь лет, поэтому в регулярную армию не брали. Да и академик Вернадский строго-настрого запрещал даже думать о фронте. Мол, наука гораздо важней. Но мой прадедушка был очень упрямым и патриотичным человеком. Пятого июля 1941-го года он ушёл в Московское народное ополчение, а в октябре месяце уже вовсю воевал. Вскоре был ранен и попал в плен. После выздоровления немцы определили его в госпиталь для военнопленных - санитаром. Там Леонид Алексеевич ухаживал за нашими ранеными и даже помог организовать несколько успешных побегов. А потом заболел сыпным тифом и в апреле 1942-го года скончался.

– Есть чем гордиться, Птичка. Достойная смерть.... Кстати, про Вогула. Ты, получается, знакома с ним?

– Нет, сегодня встретились в первый раз, - загадочно улыбнулась Натка.
– Наверное, ему про меня рассказал другой шаман. Только не здешний, а чукотский. Говорят, что шаманы - особенные люди, даже умеющие общаться друг с другом на расстоянии.

– Ещё один шаман? Чукотский?

– Я потом расскажу. Позже. Может быть. Если сочту, что ты, рыжеволосый охламон, этого достоин...

Утро выдалось тихим, тёплым и солнечным.

– Справляем, разойдясь в

разные стороны, естественные нужды, умываемся и приступаем к текущим делам, - на правах командира-проводника объявил Сергей.
– Девочки готовят вкусный и сытный завтрак, а мальчики сворачивают палатки и накачивают резиновую лодку.

– Какими составами будем переправляться через речной разлив?
– заинтересовался Иван Палыч.
– Сколько планируется сделать рейсов?

– За два уложимся, - вывалив из Наташкиного рюкзака толстый рулон ярко-оранжевой прорезиненной ткани, заверил Назаров.
– Мне уже приходилось рыбачить с таких лодок. Они, действительно, считаются трёхместными, но только сугубо по суровым "эмчээсным" меркам. Видали по телеку какие сытые и толстощёкие морды у бойцов этого славного ведомства? Каждый индивидуум, честное слово, потянет килограмм на сто двадцать. Опять же, конструктивный запас прочности обязательно должен быть заложен.... Короче говоря, данная надувная посудина с лёгкостью выдержит и четырёх, и даже пятерых среднестатистических - по весу - пассажиров. Причём, с багажом.

– Согласен, - утвердительно кивнул головой Подопригора.
– Так и сделаем. В состав первой команды войдут: Палыч, близнецы Петровы и Рыжий. Трое - вместе с перевезёнными вещами - останутся на берегу, а Евгений вернётся за нами.

– Бред бредовый и законченный!
– возмутился Пашка.
– Женька же субтильный совсем. Какой из него гребец? У меня гораздо лучше и быстрей, гадом буду, получится.

– И лучше, и быстрей. Никто и не спорит. А почему?

– Потому, что я гораздо здоровее.

– Правильно. А ещё взрослее, опытнее и хладнокровнее. Да и стреляешь отлично. Понимаешь, к чему я клоню?

– Не очень...

– Неизвестно, что нас ждёт на том берегу. Всякое может случиться. В том числе, и малоприятное. Поэтому будешь охранять - до нашего прибытия - Ивана Палыча, Валентину и поклажу. Понятно излагаю?

– Так точно!

– Молодец. Можешь, когда захочешь...

Серая каменная коса. Молчаливая тёмно-зелёная стена леса за спиной. Шустрые солнечные зайчики, беззаботно пляшущие на воде. Голубое бездонное небо над головами. Полное безветрие.

Походный завтрак - жидкая каша "пшеничка" с кусочками краковской колбасы - завершился.

– К отплытию!
– скомандовал Сергей.

– Может, сперва мы с Рыжим помоем посуду?
– жалостливо вздохнув, предложила Натка.
– А уже потом...

– Отставить! К отплытию, я сказал. Пока лодка вернётся, мы посуду раз десять успеем помыть. Да и сполоснуть. К отплытию, родные.... Отдать, мать вашу, концы!

Отдали. Пашка, уверенно забирая вправо, чтобы случайно не налететь на ближайший холмистый остров, активно заработал вёслами.

– Не скучайте, соратники!
– прокричал на прощанье Палыч.
– Скоро, Бог даст, встретимся!

Берег начал постепенно отдаляться. А потом, когда по водной глади было пройдено порядка двухсот пятидесяти метров...

Плотный туман навалился неожиданно. Только что вокруг было светло и радостно. В голубом небе беззаботно носились-кружили шустрые чёрные стрижи. И, вдруг, за доли секунды всё изменилось - резко и сразу.

– Ничего не видно. Совсем. Ни впереди, ни сзади. Только слева призрачно чернеет островной силуэт, - заволновался Иван Палыч.
– Туман густой, как деревенская качественная сметана. Только светло-сиреневый. И тишина.... Гулкая какая-то. Словно в подземном бункере, оборудованном на случай наступления Конца Света, предсказанного древними и коварными южноамериканскими жрецами.... Эй, на берегу! Сергей! Лиза! Эй! Отзовитесь кто-нибудь!