Аномальщики. Трилогия
Шрифт:
– Высокий, широкоплечий, зеленоглазый и рыжеволосый?
– прихлёбывая из эмалированной кружки тундровый чай, задумалась Наталья.
– Значит, и я, когда вырасту, стану писаной и высокой красавицей? Типа - девяносто-шестьдесят-девяносто? Как тётеньки-фотомодели в телевизоре? Ну, чтобы прекрасный рыжеволосый принц не прошёл мимо и обратил на меня внимание?
– Красота, Птичка, бывает разной. И размеры-габариты здесь совершенно не причём. Поверь.... Ты, главное, всегда будь рядом с этим рыжеволосым субчиком. Всегда и везде. В горе и в радости. В бедах и в опасностях. Всё - само собой - и образуется. Непременно и непреложно.
– Всё - это что?
–
– Простое человеческое счастье...
Надо признать, что шаманские предсказания начали сбываться почти сразу, как только Кулики перебрались в Санкт-Петербург.
Наташкиной матери городская жизнь откровенно и всенепременно понравилась. Она как-то сразу помолодела, кардинально сменила причёску и гардероб (благо, кое-какие деньги с Чукотки, всё же, были вывезены), обзавелась болтливыми подружками и, окончив ускоренные бухгалтерские курсы, устроилась на престижную и высокооплачиваемую работу. С отцом же всё было гораздо сложней...
Затосковал Николай Алексеевич, откровенно затосковал - по вольной и простой жизни, по верным и многократно-проверенным товарищам, по родимой геологии.... Сколько не старался, но так и не смог найти работы по сердцу. Не смог, и всё тут. А уволившись в очередной раз, усердно прикладывался к бутылке. Хорошенько выпивал, брал в руки старенькую гитару и пел - часами напролёт - всякие грустные и печальные песенки. Например, такую:
Где-то пропела струна - невзначай.
Снова бессонница, снова - рассвет...
Спирт подливается - в жиденький чай.
Братцы забытые, вам - мой привет!
Снова я вижу - горящие в небе - огни.
Снова Чукотка - сияньем - приветствует нас.
И у Певека - застыли опять корабли.
Чукчи без чая - печальный - рассказ...
Всё не сбылось, словно серая - муть.
Нет геологии, нет - и мечты...
Тихо на лица спускается - грусть.
Память - погасшие наши - костры...
Тот - бизнесмен, а вот тот - депутат.
Этот - писатель, а Санька - поэт...
Всё хорошо и прекрасно - во множество крат.
Только геологов - больше и нет...
Только в начале апреля - опять - так светло!
Только в апреле бывает - шикарный - рассвет...
Тот, настоящий.... И дышится, вдруг, так легко!
Братья и сёстры мои, вам, привет!
Братья и сёстры мои - вам - привет...
Через несколько лет, сопровождавшихся затяжными и нудными скандалами, отец уехал в Бодайбо - главным инженером частного прииска, добывавшего россыпное золото.
– Не грусти, доченька, - уговаривал накануне отъезда Николай Алексеевич.
– Невозможно обмануть собственную Судьбу. Видимо, мне изначально так было написано на роду - отправиться в те края, где работал наш далёкий пращур. Продолжить, так сказать, начатое им дело. Золото - металл хитрый и особенный, оно любит преемственность поколений и трудовые династии...
А что Наташка? Она, как и советовал шаман Афоня, крепилась и старалась - изо всех девчоночьих сил - быть доброй, понимающей и терпеливой. Уговаривала, мирила, убеждала и надеялась на родительское примирение. Даже в школе училась строго по графику - год в Питере, год в Бодайбо, год в Питере, год в Бодайбо.... Добиться этого - у современных российских чиновников-бюрократов - было очень трудно, практически невозможно. Но она добилась. Помогло это чему-то и кому-то? Кто знает. Но её родители, встречаясь друг с другом от случая к случаю, сугубо во время отпусков, до сих пор так и не развелись...
Натка окончила среднюю школу (с красным дипломом, понятное дело), в Бодайбо и улетела в Питер - поступать в Национальный минерально-сырьевой Университет. На геологоразведочный факультет? Естественно, семейные традиции, как-никак. Только не на РТ (железо, конечно, дело хорошее и благородное, но, увы, не женское), а на РМ (чистая геология). Но случилась закавыка...
Она вошла в помещение Приёмной комиссии и тут же, за ближайшим письменным столом, предназначенным для заполнения заявлений и анкет, увидела Его - обещанного чукотским шаманом Короля своего горячего девичьего сердечка, зеленоглазого и рыжеволосого. То бишь, Назарова, возжелавшего стать российским буровиком...
– Девушка, вам нужна шариковая ручка?
– почувствовав спинным мозгом её восхищённый взгляд, спросил Пашка.
– Держите, я уже всё заполнил.... Кстати, вы очень похожи на птичку. Уточняю, на трудолюбивую и хозяйственную птичку-синичку...
Дальше всё было просто, в полном соответствии с мудрыми шаманскими наставлениями, мол: - "Главное, всегда будь рядом с этим рыжеволосым субчиком. Всегда и везде. В горе и в радости. В бедах и в опасностях. Всё - само собой - и образуется...".
Наташка, забыв про элементарную логику и отбросив прочь все разумные сомнения, поступила на РТ. И всегда - за время обучения на первом курсе - была рядом с Назаровым. Решала за него заковыристые задачки по высшей математике и рисовала замысловатые эпюры по начертательной геометрии. Мол, буровик буровику - друг, товарищ и брат.... Пашка записался в секцию дзюдо? И она записалась, даже заняла третье место на университетских соревнованиях. Назаров стал регулярно посещать студенческий клуб - "Аномальщики"? И - она. Он решил отправиться в Республику Коми на поиски новой аномальной зоны? И Наташка - решила.... Длинноногая и смазливая Лизавета с экономического факультета, за которой отчаянно ухлёстывал суженый? Ерунда. Про неё в шаманском пророчестве ничего не было сказано. Следовательно, можно пренебречь...
– Ай, как нехорошо получилось, - прохаживаясь - туда-сюда - по речному берегу, потерянно бормотала Птичка.
– Хуже не бывает. Всего-то один раз отпустила одного, нарушив - тем самым - строгие шаманские инструкции и наставления.... И, что? Тут же потерялся, охламон зеленоглазый. Дура я, дура. Набитая и уродливая.... Как быть? Что теперь делать? Хотя, кажется, я знаю - что....
Глава пятая
Серые кайманы
Назаров отчаянно, не жалея сил, работал вёслами - только брызги летели во все стороны.
– Ой! Ай!
– не преставая, вопила Валентина.
– Мамочки мои! Помогите, ради Бога!
– Быстрее!
– вторил ей Женька.
– Они совсем рядом! Наддай!
"Кто это - они? Валька, кажется, что-то там говорила про крокодилий хвост", - ускоренной чередой пробегали в Пашкиной забубённой голове отрывистые тревожные мысли.
– "Мол, заострённый, буро-зелёный и покрытый крупными пупырышками. Откуда взяться теплолюбивым крокодилам в русской северной реке? Бред законченный и не смешной. Да и не рассмотреть ничего толком - мешает дурацкий сиреневый туман.... Чёрт, ход постепенно замедляется, борта лодки опадают прямо на глазах. Надо, пожалуй, поднажать, пока не поздно...".