Аномироники. Наследник

Прокопьева Ольга Викторовна

– Ох, батюшки! Все целы? – немедленно захлопотала бабушка. А белки немедленно заносились по троим накатавшимся и даже по самому джипу проверяя все возможные синяки-царапины, после чего довольные, возвратились к бабушке, треща на беличьем, что все невредимы.

– Привет, Дим, – мирно поздоровался менеджеров двойник, взяв дрожащую руку Журналюги и поглаживая её по плечу, пока та ещё не оправилась от шока.

– Ну, пройдоха! – довольно захохотала разбойница, будто ничего страшного и не произошло.

Мальчик

неуверенно улыбнулся. Так уж получилось, что все они его прекрасно знали, а он их - так же, как и Журналюгу, только по им же данным кличкам. Дело в том, что когда они впервые встретились, никто не думал ему представляться, наивно полагая, что они больше не увидятся, а потом надобность в знакомстве как-то отпала.

Бабушку он называл Белонежкой. Настолько она была доброй, сострадательной и понимающей ко всему, а различная живность к ней так и липла. Благодаря своей наивной доброте, ладила с окружающим зверьём хлеще, чем диснеевские принцессы.

Похожая на разбойницу - Атаманша, за уже описанный разбойничий вид, и нрав – но только, когда за рулём. На дорогах становилась просто бешеной, зато всегда быстро их доставляла, и пока никто от этого не умирал.

И наконец, неожиданный близнец менеджера - Дима догадывался, что это Шулер, фанат карт, культист карт, никогда не расстающийся с картами, знающий более 200 игр и более миллиона жульничества в каждой, а ещё фокусы и гадания всех видов. Ну, и мастер перевоплощения в других людей - как хобби. И перевоплощение в нанимателя, как любимая шутка. За подвешенный язык ему часто доверяли дела, требующие болтовни с людьми.

Их всех, включая своего папу и Юскарэ, Дима называл параэкологами, а то, чем они занимались - параэкологией. Потому что Папа говорил, что они что-то вроде экологов. Но разве может простая экология заниматься самодвижущимися джипами?

Дима обернулся на джип, который теперь дрожал, горбился и шумно всхлипывал, а из его фар крупными каплями вытекало машинное масло. Енот потянулся и лапкой погладил машину по боку. Мальчик тоже почувствовал сочувствие к несчастному ревущему существу и погладил его тоже.

– Бедненький.

Пришедшая в себя Журналюга поперхнулась возмущением. Она шагнула к Диме и как следует треснула его по затылку.

– За что?! – возмутился уже мальчик, обеими руками схватившись за новую шишку.

– За всё! – рявкнула в ответ Журналюга, мимоходом провела рукой по боку енота, поздоровавшись с тем таким образом, и быстрым шагом прошла мимо Шулера, швырнув ему свою сумку: – Это мимикрик. Вот записи из охраны с доказательствами. Я ухожу! – и мигом исчезла посреди пустого пространства, как умеют делать только журналисты.

Шулер вздохнул и утешающе потрепал по многострадальной голове ребёнка, который всё ещё корчил рожи и показывал язык испарившейся девушке.

– Вот дела… – только и протянул взрослый, пока Атаманша занялась

успокаиванием и приручением хныкающей машины. – О, Юскарэ! – тут же обрадованно воскликнув, Шулер принялся тискать енота.

– К… Что ещё за мимикрик? – прохрипел непонятно откуда выползший менеджер, о котором все забыли.

Никто не успел ответить, потому что Дима, уже забыв былые страхи и обиды, вытянул руку, будто отвечая на уроке и даже подскочив от нетерпения со спокойно подпрыгнувшим енотом на плече.

– Мимикрики - это лишняя вещь, которая появляется там, где вещей много, – довольно затараторил он, как твёрдо выученный урок. – И чем она дольше простоит на месте, тем больше и необычней выглядит.

Енот похвально погладил его по голове.

– А на записях, наверно, как он охранника по парковке гоняет, – охнув обеспокоенно добавила бабушка. Белочки на её плечах и шляпке повалились от хохота.

А сам менеджер уставился на неё будто впервые увидел.

– Как… откуда вы?..

– Так ему же жрать здесь нечего, – вставила Атаманша, похлопывая по капоту притихший джип. – Он с голодухи и истерить начинает, делать ему больше нечего.

– И иначе бы вы не позвонили в полицию, – подмигнул Шулер.

Менеджер сглотнул и прочистил горло, попытался выпрямиться.

– И что вы будете с ним делать?

– Отбуксируем на свалку, – изящно пояснил Шулер, вытянув из колоды очередную случайную карту, и взглянув на неё будто сверяясь с действиями. – Там ему будет чем питаться.

Он подтолкнул ладонью Диму в спину, приглашая с собой и махнул рукой остальным, на ходу доставая из пиджака мобильный телефон. «Позвонить Шефу», – догадался мальчик, идя рядом с ним. Но не успел Шулер ничего нажать, как телефон зазвонил сам.

Изобразив на лице настороженное недоумение, параэколог осторожно нажал на кнопку и при первых звуках голоса с мучением убрал трубку подальше от уха. Дима то же накуксился: голос Шефа он узнал и тот не предвещал ничего хорошего. Он не был громким, даже скорее тихим, зато настолько ледяным и злобным, что сотня мультяшных злодеев не могли с ним в этом соревноваться.

Послушав немного указания ледяного голоса, Шулер пискнул «я понял» и положил трубку. Сочувственно посмотрел сверху вниз на ребёнка с енотом.

– Шэф уже знает о тебе и твоего папу уже ждёт трёпка. Поедешь к папе с нами, – и щёлкнул его по лбу в назидание.

– Да что вы все любите бить меня по голове! – воскликнул Дима, закрываясь руками от всех прочих возможных нападок и подозрительно косясь на поравнявшуюся с ними Белоснежку, которая всего лишь хотела поздороваться с Димой и погладить енота.

– Надеемся - поумнеешь, – вздохнул Шулер. И мечтательно добавил: – Или там в кому впадёшь на пару лет, тоже было бы неплохо.

Дима решил обиженно замолчать. Только Юскарэ его понимал!