Аномия в России: причины и проявления
Шрифт:
Вот о чем должны были бы говорить президенты, премьер-министры и министры образования, рассуждая о демократии, демографии и модернизации.
Крайнее выражение этой тенденции — преступность девушек. Социологи-криминалисты пишут: «Убивать стали с особой жестокостью, агрессивные поступки начали отличаться большей дерзостью и цинизмом, притом отмечается учинение преступных деяний группами бесчинствующих молодых женщин и без участия мужчин. Такие группы проводят разбойные нападения с применением ножей и прочих предметов, страшных даже в слабых девичьих руках… Яркое отражение это находит в соучастии женщин в изнасилованиях, преступлении сугубо мужском. Численность замешанных в нем несовершеннолетних девушек, по нашим выборочным данным, невелика, но за минувшие три года
Можно сказать, что всплеск жестокого интенсивного насилия остался позади, в «лихих 1990-х». Да, но экстенсивный, «молекулярный» процесс продолжается даже в «тучные» годы, поскольку углубляется социальное расслоение. Вот результаты исследования подростковой преступности в школе (2006 г.): «Средний возраст несовершеннолетнего преступника — неполных 16 лет… На момент преступления 57,7% обучались в образовательных учреждениях; 44,3% — отказались от получения полного среднего образования; 94,3% подростков не работали, 80,2% подростков педагоги оценивали как плохих учеников.
30,2% подростков жили в условиях, когда семья не может обеспечить удовлетворение потребностей в питании, одежде, жилье; 55,7% подростков были обеспечены только необходимыми материальными благами… Хищения материальных ценностей составляют 73,8% всех преступлений. Больше всего хищений совершают подростки, у которых наиболее низкое материальное положение.
Как показал анализ, требования, которым должен соответствовать ученик в образовательном учреждении, не соответствуют условиям жизни детей из семей, находящихся за чертой бедности. В условиях коммерциализации среднего образования обучение требует от семьи сохранять статус ученика за счет вложения немалых средств. Подростки, живущие за чертой бедности, не имеют возможности повышать свои позиции как потребители. Поэтому некоторые из них доступным им способом хищения пытаются удовлетворить материальные потребности и выровнять позиции по сравнению с теми, кто живет в достатке. Рецидивы от общего числа преступлений составили 17%» [155].
Происходит и эволюция подростковой делинквентности. Вот недавнее (2010 г.) исследование о росте и «модернизации» молодежной культуры — гопников. Автор исследования, ведущегося с 2007 года в Тюмени и Тюменской области, пишет: «Хотелось бы обратить внимание на достаточно распространенное в российской провинции явление в среде молодежи — «гопники». Это явление еще недостаточно изучено отечественными социологами. Между тем степень его распространения, влияние на социализацию нового поколения весьма заметны. В отличие от известных молодежных субкультур, доминирующих в СМИ, гопники сегодня — реальная форма социализации большей части молодежи в основном из низших слоев российской провинции…
Оценки масштабности «гопничества» сегодня достаточно сложны, но о его распространенности в регионе можно судить по факту самоидентификации 30% опрошенной молодежи… Массовый характер оно имеет среди подростков и молодежи, относящейся к периоду ранней юности» [156].
Рассмотрим описание этого явления и отношение к нему подростков и молодежи.
Автор пишет: «Большинство респондентов не только знают о гопниках, но и общались с ними; значительная часть находится в контакте с этой группой. Более того, из анализа открытых вопросов видно, что примерно пятая часть подростков мужского пола выражают симпатии этой молодежи, или признаются, что принадлежат к ней. При отчетливо выраженной позиции респондентов об агрессивности поведения гопников по отношению к «другой» молодежи примерно треть опрошенных считают, что лично им ничего от встречи с гопниками не угрожает. Оценки распространенности гоп-движения сегодня достаточно сложны, но даже из сказанного можно составить представление о масштабах маргинализации современной молодежи.
Позитивные характеристики [гопников] наиболее распространены среди базового социального слоя — будущих рабочих и младших менеджеров: 33,8% из них дают характеристику представителям гоп-молодежи как независимым, свободным от предрассудков людям…
К характерным чертам гопников респонденты отнесли следующие:
а) групповая сплоченность на основе общих интересов;
б) доминирующая ориентация на материальные ценности;
в) сформированный на основе «зоновского» языка жаргон, содержащий большой объем специфических понятий, распространенных в местах заключения и вышедших за их пределы, а также нецензурную лексику;
г) уважение к индивидам, имеющим опыт отбывания наказания в местах лишения свободы;
д) нетерпимость, агрессивность по отношению к представителям других групп молодежи;
е) культ физической силы — брутальность…
Происхождение термина связано, по мнению респондентов, с понятием «гоп-стоп», что отражает основную направленность деятельности гопников — вымогательство под любыми предлогами. Как правило, вымогаются мобильные телефоны и деньги. Под философией или «точкой зрения» гопников понимается непризнание законов страны и общества, ориентация на уличный грабеж, а не на получение образования и зарабатывание денег собственным трудом, отсутствие самореализации в других общепризнанных формах жизнедеятельности. Также отмечалась нетерпимость к представителям некоторых молодежных субкультур, прежде всего таким, как панки и неформалы («нефоры»)…
Жители г. Тюмени говорили о многочисленности гопников. Внешние черты современных гопников и особенности их поведения описаны участниками фокус-групп через следующие признаки:
а) обязательные: спортивный костюм, кепка-восьмиклинка, короткая стрижка, семечки;
б) стремление к объединению в большие группы (до 10 человек) и демонстрации собственного «авторитета» посредством апелляции к физической силе;
в) общение с представителями других молодежных групп ориентировано на разжигание конфликта (на «развод») с целью последующего обвинения в «неправильном» поведении, чтобы начать вымогательство и перейти к физической агрессии…
Значительная часть респондентов отмечала связь гопников с представителями криминальных сообществ, что проявляется не только в заимствовании языковых штампов, но и ряде правил и норм, регулирующих поведение членов группы, в стремлении подражать лицам, имеющим опыт нахождения в местах заключения: — «у них есть «авторитет», который распределяет обязанности»…
Социальная опасность феномена гопников не осознается современниками в полной мере, так как эта молодежь не проявляет себя в качестве активной реакционной группы, как, например, скинхеды. Сущность мировоззрения гопников — агрессивное отрицание ценностей культуры: высокого уровня образования, межэтнической толерантности, труда, стремления к самосовершенствованию и приверженности к этическим нормам. Гопники — маргинальное течение с размытыми представлениями о социальных, нравственных, правовых нормах» [156].
Наконец, перед обществом стоит тяжелый вопрос: как укрепить молодежь против вала наркомании, который на нее надвигается? Судя по тому, что происходит в западной школе, особенно в странах с социальным расслоением, подобным российскому, надо признать, что чем дальше наша школа отходит от советского уклада, тем беззащитнее становится и против этого зла. На конец 2003 года официальные данные о положении были такими: «По данным министра образования РФ В.М. Филиппова, сегодня 6,5 млн россиян периодически употребляют наркотические средства (или почти 4,5%), из которых 2 млн человек страдают наркотической зависимостью. 4 млн потребителей наркотических средств — дети и молодежь от 11 до 24 лет, из которых от 0,9 до 1,1 млн человек наркозависимы» [157].