Анонимное общество любителей морских купаний
Шрифт:
– Помочь? Благодарю вас, сударь, увы, нет. – Красавица тяжело вздохнула. – Для меня все кончено.
– Ну что вы, сударыня. Смотрите, день для всех только начинается.
– Оставьте шутки! – Юная баронесса всхлипнула. – Мне сейчас не до них.
– Неужели ваша беда так серьезна?
– Серьезна? – Прелестное лицо баронессы вспыхнуло. – Еще как серьезна! В полдень меня отсюда вышвырнут с позором, как приблудившуюся нищенку. Я… Я…
Она вновь уронила заплаканное лицо в тонкие ладони.
–
– Ну что вы, мсье, как можно? Я не играла, лишь смотрела. Но… – Она глубоко вдохнула, силясь удержать слезы.
– Похоже, мадам, речь идет о деньгах?
– Речь идет о моей чести! – вспыхнула баронесса. – И добром имени!
– Но для их поддержания необходимы… средства? – высказал очередную догадку прожженный игрок.
– Как нескромно вам говорить об этом! – поморщилась красавица и, чуть помедлив, вздохнула. – Увы, да.
– В таком случае, я думаю, проблема не стоит пролитых вами слез. Быть может, мадам желает переговорить об этом в более комфортной обстановке?
– Вы что же, хотите, чтобы я пришла к вам? – неподдельно ужаснулась прелестница. – Пришла в номер к незнакомому мужчине?!
– Да, это проблема. Что ж, разрешите представиться, – граф Тарло, Владзимеж Тарло.
– Алиса Деттери, баронесса фон Лауэндорф, – растерянно глядя на лейб-улана заплаканными глазами, тихо представилась девушка.
– Ну а теперь, когда свидетелем нашего знакомства стало все это милое княжество, быть может, вы все же расскажете, что довело вас до такого печального состояния? И мы поймем, чем ваш покорный слуга мог бы быть вам полезен.
– Хорошо, – изящно промокнув слезы кружевным платочком, вздохнула аристократка. – Я верю, что вы не причините мне зла. И впрямь, мои горести – не то, о чем следует кричать с балкона.
Она грациозно поднялась и скрылась за дверью, а спустя пару минут тихий стук возвестил появление посетительницы в апартаментах графа Тарло.
– Прошу вас. – Отставной гвардеец любезно склонил голову, впуская гостью. – Мой камердинер уже отправился за шампанским, так что скоро нам будет, чем отметить знакомство.
– Ах, – вздохнула красавица, – при таких обстоятельствах разве мне до шампанского?
– Гм, в прошлые времена я бы сказал, что в таком состоянии стоит подумать о коньяке. Но не решусь предложить столь крепкий напиток даме…
– Благодарю вас, месье. – Алиса фон Лауэндорф проследовала мимо бывшего лейб-улана к удобному глубокому креслу, обтянутому кремовым бархатом, и самым изящным образом обосновалась в нем. – Надеюсь на вашу порядочность, граф.
– Ну что вы! Неужели вы думаете, что я могу обидеть женщину?! – Тарло приблизился к очаровательнице так близко, как позволяли максимально расширенные версии приличия, и склонился к любезно протянутой руке. В его голове проскочила двусмысленная фразочка, услышанная от знакомого ахтырского гусара: «Поверьте, мадам, вы будете не в обиде». Но при данных обстоятельствах граф счел ее неуместной.
– Я говорю не только о благопристойности, – Алиса добродетельно отстранилась, – но и об умении хранить секреты.
– Я нем, как статуя, – гордо ответил поляк, расправляя широкие плечи. – Как статуя, покоящаяся на морском дне!
– Что ж, я откроюсь вам, хотя… – Она замялась и глубоко вздохнула. – Хоть эта необходимость гнетет и терзает мне душу.
– Шампанское будет с минуту на минуту, – напомнил граф.
Прекрасная дама благодарно кивнула.
– У меня огромное несчастье, друг мой, я просто обескуражена, не знаю, что делать!
– Увы, мадам! Пока вы не расскажете мне, в чем ваша беда, я еще менее вашего смогу понять, какая помощь могла бы вывести вас из затруднительного положения.
– По наивности, из-за нелепой веры в мужское слово чести, я попала в прескверную ситуацию, граф. Поймите меня верно, я не имею в виду вас. Я приехала сюда, чтобы развеяться после тяжелого и изнурительного для меня развода. Мой негодяй-муж изменил мне прямо в день свадьбы. Это было так омерзительно, так больно!
Баронесса импульсивно придвинулась к Тарло и сжала его руку:
– Сердце мое было разбито!
Она почти вплотную поднесла руку графа к своей груди, но вовремя остановилась, оставив того разрываться между горячим желанием немедленно заключить даму в объятия и сознанием собственной возвышенной рыцарственности.
– И вот, когда я приехала сюда, чтобы укрыться от смеющейся мне в лицо толпы, я получаю известие, что мой бывший супруг оказался еще большим мерзавцем, чем я полагала. Он распорядился немедленно закрыть мне доступ к банковскому счету. Конечно, адвокат добьется отмены этого нелепого распоряжения, однако на судейское крючкотворство уйдет не меньше недели. И, кроме того, понадобится мое личное присутствие. Но сегодня, увы, я совершенно без средств. К полудню мне нечем будет заплатить за номер. Меня выкинут на улицу!
Она всхлипнула, упала на грудь благородного рыцаря и начала щедро орошать блестящий лацкан смокинга чистыми горючими слезами.
Слегка обескураженный граф пробормотал:
– Ну, где ж там носит этого чертова Андре?! – продолжая утешающе гладить красавицу по блестящим иссиня-черным волосам, широкими волнами спадающим на хрупкие плечи. – Я мог бы дать вам некоторую сумму, – великодушно предложил он, невольно подсчитывая, на какие расходы может хватить прекрасной даме оставшихся у него десяти франков.