Анонимный заказчик
Шрифт:
— Да… Сложную задачку ты мне задал. — Полковник поднялся со скамейки и, сделав едва уловимый знак шоферу оставаться на месте, предложил: — Давай пройдемся немного. — Словно прогулка могла помочь принять решение.
Некоторое время они шли молча, потом Корнилов сказал:
— Домой к Жогину они вряд ли придут. И звонят, конечно, с автомата…
Бугаев знал, что Игорь Васильевич не ждет от него ответа.
— Так что если бы мы попросили разрешения подежурить у него в квартире, результат был бы — ноль. Предложить ему согласиться на изготовление инструмента? Проследить за тем человеком, который придет на встречу с Жогиным? А если это ни во что не посвященный связной? Ты прав, это пассивная позиция. Значит, ввести в дело своего человека?
— Не вообще своего, а меня, — не выдержал Бугаев. — И чем скорее, тем лучше. Мы вот с вами, товарищ полковник, прогуливаемся, а Жогину, между прочим, может быть, опять звонят.
Корнилов искоса взглянул на майора. Неодобрительно покачал головой. А потом вдруг задал ему неожиданный вопрос:
— Ты ему веришь? Жогину-то? Сердцем веришь?
И, заметив, как нахмурился Бугаев, засмеялся:
— Что, Сеня, хочешь сказать — при чем тут сердце? А на что же еще в таком случае можно положиться? Если со здравым смыслом подойти — трудно Жогину поверить. Недавно вышел из заключения — раз. Не он к нам пришел рассказать о звонке, а ты к нему нагрянул. Не нагрянул, так бы мы в лучшем случае ничего и не узнали. А в худшем — изготовил бы Жогин этим бандитам все, что они просят. А может быть, и сам в дело вошел… Так?
— А знаете, Игорь Васильевич, — задумчиво сказал Бугаев, — насчет сердца-то вы, пожалуй, правы. Я вот на них на обоих посмотрел — на Жогина и на его жену — им обоим я бы доверился. Хотя прежде всего у меня расчет на то, что он у нас под контролем будет…
— Ну ладно, — перебил его Корнилов. — Расчет расчетом, а предложение интересное. Поселим тебя где-нибудь поблизости…
— Надо в новостройке. Там никто никого не знает. Если проверять начнут, многого не разнюхают.
— Правильно, Семен, — одобрил Корнилов. — Сейчас приеду в управление, займусь твоей жилплощадью. Хорошо бы в Гавани. Там много домов сейчас сдается. Попросим недельки на две-три квартиру. Машина у тебя есть…
— Номера сменить надо.
— У тебя небось приметные номера? — усмехнулся полковник. — С нулями? Чтобы инспекторы ГАИ не слишком беспокоили?
— Игорь Васильевич, я ж на своей машине и по служебным делам разъезжаю…
— Ладно. Номера сменим. Только не рано ли планы строим? Согласится твой Жогин? Для него ведь это тоже рискованное предприятие.
Когда Бугаев вернулся в квартиру Жогиных, там вкусно пахло тушеным мясом.
— У нас обед готов, Семен Иванович, — сказала Люба, открывая майору дверь. — Покушайте с нами? — Глаза у нее были тревожные.
— Нет, Люба. Времени мало. Вот если стакан чаю?
Она тут же принесла в комнату чай, поставила розетку с вареньем, конфеты в простенькой стеклянной вазочке. Бугаев отхлебнул глоток чаю и почувствовал себя неуютно — Жогины смотрели на него выжидательно.
— Вы просили, чтобы я помог вам, — сказал Семен. — А я, нахал, хочу просить у вас помощи. У вас, Евгений Афанасьевич…
— Какой же? — глухо спросил Жогин. — Чтобы подсадную из меня сделать? Я в такие игры не играю.
— Да подожди ты, Женя, — остановила его жена. — Выслушай Семена Ивановича.
— Я и так слушаю, — сердито сказал Жогин.
«Ну, что ж, — с огорчением подумал Бугаев. — Хуже было бы, если бы он согласился, а потом струсил или, не дай бог, двойную игру сыграл. По крайней мере, честно».
— Да нет, чего же слушать? — пожал он плечами. — Дело это добровольное, не каждый решится. А что касается вашей просьбы — думаю, что в два-три дня все устроится. В управлении кадров одного северного треста наш товарищ работает. Пенсионер. Ни разу не отказывал. А с вашей-то квалификацией!
— Семен Иванович, — тихо сказал Жогин, — не могу я, поймите. Это я знаю, что ушел навсегда! Они же меня своим считают. Не простят. Знали бы вы Леву Бура!
«Про Леву Бура я могу ему и сказать, — решил Бугаев. — Может быть, и на Север он завербоваться хочет, потому что Котлукова боится».
— Левы Бура нет, — Семен снова взялся за чай. Зачерпнул ложечкой варенья. Варенье было вишневое, без косточек. Бугаев посмотрел на Любу: — Мое любимое. Я думал, что так вкусно только моя мама варит.
Люба расплылась в улыбке.
Жогин напряженно смотрел на Бугаева и молчал. Его состояние, видимо, почувствовала и Люба. Повернувшись к мужу, она спросила:
— Женя, ты что?
— Левы в Питере нет? — в голосе Жогина чувствовался такой пристальный интерес, что Бугаев теперь не сомневался: больше всего он боится Левы.
— Льва Котлукова совсем нет. Он умер.
— Ха… Лева Бур просто так умер?
— Просто так никто не умирает… — Семен хотел сказать, что одни умирают от болезней, другие от старости, третьи от несчастных случаев, но Жогин перебил его:
— Вот и я о том же — Лева Бур просто так умереть не мог.
— Евгений Афанасьевич, — Бугаев не удержался и положил в рот мармеладину. Все-таки с утра ничего не ел. — А какая вам разница, от чего умер Котлуков? Его нет. В этом все дело.
— Женя, а может, теперь-то ты и помог бы им? — она кивнула на Бугаева. — Теперь-то, а? — повторила она со значением. Чувствовалось, что она боялась Левы Бура еще больше, чем муж. — Ведь если ты им поможешь, — продолжала она горячо, — то ведь и с тебя все спишется. Все, что было. И забыть можно будет на вечные времена. И никто больше приходить к тебе не будет. Не будет справки наводить про всех этих подонков.
«Вот режет, — с интересом слушал Семен Любу. — Логика хоть и женская, а доходчиво».
— Вы что, и правда Котлукова боялись? — спросил он.
Жогин бросил на него короткий взгляд исподлобья и не ответил. Спросил сам:
— Что нужно? Узнать, кто звонил? Где хазу держат? Для этого заказ нужно брать. А я-то думал, чего это они от Левы приветы передают, а за инструментом ко мне обращаются!
— От вас, Евгений Афанасьевич, требуется только одно — познакомить меня с кем-то из них. Инструмент — это уже моя забота. Так что «подсадной» не вы будете, а я.