Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет
Шрифт:
Сегодня аналогичным раскладом симпатий располагает только В. Путин и, возможно, Ю. Лужков. За «хорошие глаза» не любят. Мы часто спорим: что сделал Примаков?
Я отвечу. Он вселил надежду, и первой ласточкой реальной надежды была стабильность. И теперь подробнее, что связывали граждане России с именем Евгения Примакова, ставшим премьером России. Это — тоже результат социологических опросов, проведенных в начале 1999 года.
В понимании сограждан Примаков — это реальная возможность выйти из затянувшегося кризиса через стабильность и согласие в стране, подъем экономики, преодоление нищеты путем соединения рынка
Нет, Примаков не собирался проводить национализацию, но провести серьезную ревизию результатов приватизации он хотел. Общество увидело в Примакове высокого профессионала — государственника.
Восемь месяцев — это не срок для правительства, и все же они не прошли бесследно. Появление Примакова во главе правительства постепенно стало сводить на «нет» конфликт между Думой и исполнительной властью. Теперь надо было любой ценой, если не остановить, то добиться отрицательного голосования по объявлению импичмента президенту.
Позиция Примакова, отрицающего импичмент, которую он постоянно оглашал, имела свое воздействие. Голосование состоялось, чем Ельцин был недоволен и внутренне винил в этом Примакова. Но импичмент не прошел. Сразу после голосования было заявлено, что здесь уже постарались ближайшие клевреты Ельцина, что Примаков здесь ни при чем, и провал импичмента — заслуга совсем других людей, в частности, В. Ю. Суркова. Но непреклонная позиция Примакова, которому большинство Думы доверяло, сыграло свою роль.
Его самостоятельность никогда не была теорией, продуктом риторики. Он был самостоятелен в поступках. И в известной, уже упомянутой мною, истории с разворотом самолета, в котором летел в США на переговоры. Он остался Примаковым, когда дал согласие выступить на стороне защиты президента Югославии Слободана Милошевича в Гаагском суде. Именно Примаков на третьем Съезде народных депутатов СССР, который состоялся 12–15 марта 1990 года, голосовал против отмены шестой статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС. Примаков понимал, что приговаривают не партию, приговаривают СССР. И он был прав. И всякая пустозвонная полемика, что Союз развалил Ельцин или Беловежское соглашение, не выдерживает никакой критики. Союз, говорю я вам, и это факт неопровержимый, развалило решение Съезда народных депутатов СССР об отмене шестой статьи, определявшей КПСС как руководящую и образующую силу страны. 18-миллионная партия играла роль каркаса страны. Каркас изъяли, и громада, именуемая страной, развалилась.
Примаков, сторонник активной эволюции, всегда был против всяческих революционных потрясений. И, может быть, поэтому, возглавив внешнюю разведку и придя туда совсем из чуждой академической сферы, Примаков там стал своим.
А на вопрос корреспондента, «почему вас приняли там, как своего?», ответил:
— Я сразу решил для себя, что иду в это ведомство не для политического надзора, а для работы. Профессионалы поняли, что я не разрушитель. Я старался сохранить разведку, приспособив ее к новым условиям работы. Важнее было сохранить кадры.
И вот тут самое главное в ответе, характеризующем Примакова как профессионала: «К тому же, разведка — это, прежде всего, аналитическая
И естественно, профессионалы оценили профессионала.
И еще один вопрос из того же интервью: «Когда вы возглавляли правительство, у населения появилась надежда, что вы покончите с коррупцией».
Ответ Примакова: «Нам не хватило времени. Мы же не могли и не хотели прибегать к репрессиям, чтобы в считанные дни «предъявить результат». Мы сумели выявить факторы и источники коррупции. Но Семья восприняла это как угрозу. Борис Березовский тотчас же заявил, что мы даем сигнал к репрессиям».
Ельцин боялся Примакова, относился к нему настороженно. Примаков никогда не переступал допустимого порога. Он не был близок ни к семье Горбачева, ни к семье Ельцина. И эта дистанция, установленная Примаковым, а не Ельциным, вызывала подозрение у Бориса Николаевича.
12 мая 1999 года Ельцин подписывает указ об отстранении Примакова от должности председателя правительства РФ.
Я помню рассказ Примакова:
«Он вызвал меня. Сказал, что он меня очень ценит. Но на него давят бизнесмены, политики и он должен принять решение. Я не стал ему ничего объяснять. Да и зачем? Я понимал, что совершается ошибка. Но он уже принял решение. Когда мы прощались, он обнял меня и сказал: «Давайте останемся друзьями!»
Когда я делал фильм о Примакове, я воспроизвел этот сюжет и сделал закадровый текст таким, какую ассоциацию вызвала у меня эта сцена прощания: палач заносит топор над жертвой и, наклонившись к уху приговоренного, вознося глаза к небу, шепчет: «Будешь там, помолись за меня!» — и опускает топор…
17 августа 1999 года Примаков объявил о своем согласии возглавить блок «Отечество — вся Россия». Это было воспринято на «ура!». Но затем ситуация изменилась. Появилась необходимость объединения этого блока с фракцией «Единство» в парламенте. И принципиальный Примаков принимает решение покинуть свой пост. У него появились расхождения с более прагматичным Юрием Лужковым.
Ирина Хакамада так прокомментировала в то время уход Примакова с поста руководителя фракции: «Очень часто Примаков занимал принципиальную и жесткую позицию с уклоном в левый центр, не совпадающую с более радикальными правыми взглядами «Единства», как правило, обслуживающего власть. Это мешало процессу объединения фракций».
Характеризуя этот поступок Примакова, следует вспомнить реплику Александра Андреевича Чацкого из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». В этом весь Примаков.
И снова фрагмент из интервью, которое дал Примаков вскоре после этих событий:
«А с Юрием Лужковым, какие у вас сегодня отношения? Ведь по вашим собственным словам, о слиянии «Отечества» и «Единства» вы узнали из газет? Получается, вас «кинули»?»
— Я не член «Отечества» или любой другой партии. Я исхожу из того, что Лужков принял ту реальность, которая существует. Отношения с Ю. М. Лужковым не теряют доверительности, но каждый занимается своим делом.
Приближаются выборы президента, на Примакова оказывается громадное общественное давление, чтобы он выдвинул свою кандидатуру. До последнего момента Примаков воздерживается от заявлений. Высокие рейтинги Примакова начинают раздражать власть, тем более что в Кремле вынашивается совсем иной сценарий действий.