Антибункер. Навигация
Шрифт:
Однако есть у солнечной энергетики свой несомненный плюс. Суперплюс! Она хороша тогда, когда вы находитесь в безвыходной ситуации и к ЛЭП подключиться невозможно в принципе. Как, впрочем, у всех нас, выживших, здесь и сейчас.
Во дворе усадьбы, спрятанной за высоченным кирпичным забором, разбит небольшой яблоневый сад, малинник и огородик, не так давно я в нём в очередной раз поковырялся. Без фанатизма, летом часто заезжать сюда всё равно не получается. Один угол двора занимает красивая банька, которой я ни разу не пользовался – одному опасно, как в мышеловке. В другом красуется огромный сарай современного дизайна, там есть много чего полезного, в том числе и запас топлива в бочках. Отдельно
Смотался он? Я повернул голову налево и вниз.
Мой ульяновский пикап стоял напротив распашных двустворчатых ворот, во дворе, храня в кузове ценный груз, в котором добытое оружие было далеко не самой большой ценностью. Сейчас с оружием особых проблем нет, и все, кто хотел, давно им обзавелись. При желании можно себе хоть БТР добыть, и даже танк. Только что ты будешь делать с таким богатством? Что дальше-то? Штурмовать несуществующие крепости, грохоча на всю округу, раздражать спрятавшихся, которые, рано или поздно, саданут тебе в борт из гранатомёта, и сжигать драгоценное топливо сотнями литров? Ну-ну. Кому ты тут нужен на танке…
А я нужен многим. И группа моя нужна. И наша база флота Подтёсова, причём без слова бывшая.
Тьфу ты, паразит неугомонный, свалишь ты наконец-то? Всё готово для ухода. Плюнуть на него, что ли, и пойти буром? Время-то идёт, на главную базу мне нужно прибыть засветло. Подняв с подоконника бинокль, я принялся снова оглядывать тесноту дачных улиц и почти сразу хлопнул по подоконнику от радости – зловредный синяк уходил прочь крадущейся походкой, можно ехать. Торопясь зашторить окна, отключить системы и закрыть двери, я очень неудачно приложился коленом в косяк, а потом локтем снёс со стола вазу с цветами. Ваза была пластмассовая, цветы – засохший веник, для интерьера, а не для души, так что урона базе «Фиджи» я не нанёс.
Во дворе было тихо.
Почти новенький «Патриот» матового серого цвета завёлся с пол-оборота, тихо заурчав бензиновым двигателем, специально подобрал такой, чтобы меньше шумел. Но скоро мне предстоит переходить на дизель, учитывая грядущие проблемы с бензином, ведь один год хранения топлива, считай, уже прошёл.
Выгнав транспорт на улицу, я закрыл тяжёлые и высокие распашные ворота и уже собирался лезть в кабину, когда услышал в редколесье, что повыше, треск ломаемых сучьев. Кабарга, скорее всего. Их и раньше можно было встретить в сорока километрах от Красноярска, а в заповеднике «Столбы» ещё проще. Одно время выбегающих из заповедника зверей изводили в погоне за ценными пантами и железами, потом ситуацию взяли под контроль.
Пару недель назад, в свой прошлый визит на «Фиджи», я встретил целое семейство на Базаихе недалеко от Камарчаги, по левому берегу, где некогда была закрытая часть заповедника «Столбы», на Янтарных Лугах, и столкнулся, одна кабарга чуть не врезалась в пикап. Ещё одну видел рядом с базой, сразу по приезде. С выстрелом я тогда замешкался, засмотрелся, если честно, а потом времени для охоты не было, о чём я неоднократно пожалел, консервация надоела смертельно. И хотелось бы, да плановые заботы загрызли, график очень плотный. Нет времени и сейчас. Если бить эту кабарожку, то её нужно сразу же беловать и буторить, то есть снимать шкуру и аккуратно вытаскивать ливер. Погоды стоят жаркие, иначе мясо быстро испортится. И заниматься консервацией, тут вариантов немного. Холодильников и погребов с мерзлотой нет, остаётся варка тушёнки, копчение в полусухие полоски типа юколы либо закладка в солонину.
– И чёрт с тобой, живи, красавчик, – добродушно проворчал я, устраиваясь на сиденье и перетягивая открытую кобуру с ПМ поудобнее.
Свой автомат положил рядом, остальные лежали на заднем диване в большом воровском мешке серого цвета, в котором мой контакт их и притащил на встречу. Хорошо бы присобачить к потолку кабины кронштейны с зажимами, чтобы крепить там автомат, но здесь я их не сделаю. Причина всё та же: имеются более важные дела, а в Подтёсово эта хорошая и пока безотказная машина, увы, никогда не попадёт. На катер КС-100 пикап не поставишь. Нужно либо ждать угона какого-нибудь судна посерьёзнее, в чём пока нет необходимости, либо забить и не морочиться. Тем более что джип в Подтёсове у меня есть.
Генеральный груз для изолята сложен в кузове и бережно укрыт тентом из ПВХ. Вроде бы ничего не забыл.
Пикап медленно поехал вниз.
В городе сейчас, так же, как и в подступающей к Красноярску тайге, действуют относительно простые правила дикой жизни. Не нужно быть слишком осторожным, шарахаясь от каждого неожиданного шороха, так ты показываешь себя как потенциальную жертву, проявляешь виктимность. Пешком сейчас, пожалуй, перемещаются только синяки, но и тут по аналогии: не нужно двигаться перебежками, постоянно озираясь по сторонам с выпученными глазами. Однако и контрповедение противопоказано, не стоит ходить ничего и никого не боящимся гоголем, так себя даже волки не ведут. Разве что лоси в период гона… Будь в серединке, в общем, не высовывайся лишний раз, и всё будет нормально.
Хотя тут есть существенные отличия от таёжной или тундровой жизни, и основное, на мой взгляд, это акустическое поле вокруг тебя.
В тайге или тундре человеческое ухо довольно быстро запоминает все естественные природные шумы, учится их фильтровать, и тогда включается некий звуковой сторож: ты пропускаешь мимо ушей всё привычное, но сразу же реагируешь на любой незнакомый звук – верный признак возможного постороннего присутствия, вторжения. В черте городской застройки такое практически невозможно. Здесь слишком много шумов. Постоянно хлопают под ветром входные двери и ворота гаражей, скрежещут жестяные листы, катаются стеклянные и пластиковые бутылки, скрипят петли. Периодически на тротуары и проезжую часть валятся деревья и фонарные столбы, рекламные щиты, перетяжки и вывески. Разбиваясь в острые брызги, опасно падают на потрескавшийся от мороза и солнца асфальт оконные стёкла, куски штукатурки или лепнины, ведь без человеческой заботы любой, даже самый благополучный мегаполис, как выяснилось, стремительно стареет и разрушается. Я и сам удивился, оказывается, у коммунальных служб было так много ежедневных хлопот по поддержанию сложнейшего городского хозяйства в порядке, казалось, что всё сделано надёжно, на века, и способно простоять без человека целую вечность. Всё не так. Всё рушится. Некому поправить, заделать, отремонтировать и устранить.
Эти звуки постепенной городской деградации порой невозможно идентифицировать достаточно точно, и уж тем более не получается однозначно связывать их с действиями непрошеного гостя. Отчего эта калитка по соседству или дверь в дальнем конце коридора скрипнула? Ветер шалит или оголодавшая собака шастает? А если там синяк?
Неопределённость везде. В итоге ты постоянно находишься в повышенном напряжении, в стрессе. Так что, нет уж, в тайге мне легче.
Я быстро выскочил к улице Электриков, затем уже медленно, с осмотром свернул на Партизанскую и дворами поехал дальше, выходя к нитке железной дороги, где рядом с остановкой «Юбилейная» выломанные кем-то в звукозащитном экране проёмы вели к дикому переезду, вполне пригодному для внедорожника. Попав на Семафорную, я успокоился, решив, что уже почти на месте. И зря.
Подъезжая к перекрёстку с улицей Судостроительной, я по привычке остановился за небольшим павильоном. Нельзя сразу выскакивать на плохо просматриваемое издали открытое пространство, как не нужно в тайге сразу выбегать на красивую зелёную поляну с лютиками. Не торопись. Никто же не мешает тебе сначала посмотреть да послушать, что там и кто… Вот и смотри, целее будешь. Я заглушил двигатель и, благодаря открытым форточкам, почти сразу услышал слабое стрекотание приближающегося скутера и более громкий звук автомобильного дизеля не первой свежести.