Античная драма

Софокл

Строфа 3

Смерти пламенного бога, [85] Что без медного щита Нас разит под крики бранные, — Молим: в бегство обрати Из земли родной и ввергни В бездну Амфитриты! [86] Иль умчи к берегам без пристанищ, Где бушует фракийский прибой, Ибо мочи не стало: Что ночь закончить не успеет, То, встав, заканчивает день. Ты, держащий в руке мощь пылающих молний, Зевс-отец, порази его громом своим!

85

Смерти

пламенного бога… — то есть Ареса, бога не только войны, но и всякой гибели, в данном случае — чумы.

86

Амфитрита— жена бога морей Посейдона.

Антистрофа 3

Ты мечи, о царь Ликейский, [87] С тетивы, из злата скрученной, Стрелы тучей на врага! Да метнет и Артемида Пламена, что в дланях держит, Мчась в горах Ликийских! [88] И его призываем мы — Вакха, Соименного с нашей землей, Со златою повязкой, С хмельным румянцем, окруженного Толпой восторженных Менад, — Чтоб приблизил и он свой сияющий факел, С нами бога разя, всех презренней богов!

87

Царь Ликейский— Аполлон.

88

…мчась в горах Ликийских! — Ликия — область в Малой Азии.

Входит Эдип.

ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ

Эдип

Вы молите? Отвечу вам: надейтесь, Себе на пользу речь мою уважив, Защиту получить и облегченье. Речь поведу, как человек сторонний И слухам и событий. Недалеко Уйду один — нет нитей у меня. Я стал у вас всех позже гражданином. К вам ныне обращаюсь, дети Кадма: Кто знает человека, чьей рукой Был умерщвлен когда-то Лай, тому Мне обо всем сказать повелеваю. А если кто боится указать Сам на себя, да знает: не случится Худого с ним, лишь родину покинет. А ежели убийца чужестранец И вам знаком, — скажите. Награжу Казною вас и окажу вам милость. Но если даже вы и умолчите, За друга ли страшась иль за себя, — Дальнейшую мою узнайте волю: Приказываю, кто бы ни был он, Убийца тот, в стране, где я у власти, Под кров свой не вводить его и с ним Не говорить. К молениям и жертвам Не допускать его, ни к омовеньям, — Но гнать его из дома, ибо он — Виновник скверны, поразившей город. Так Аполлон нам ныне провещал. И вот теперь я — и поборник бога, И мститель за умершего царя. Я проклинаю тайного убийцу, — Один ли скрылся, много ль было их, — Презренной жизнью пусть живет презренный! Клянусь, что если с моего согласья Как гость он принят в доме у меня, Пусть первый я подвергнусь наказанью. Вам надлежит исполнить мой приказ, Мне угождая, богу и стране, Бесплодно обреченной гневным небом. Но если б даже не было вещанья, Вам очищенье все же подобало б, Затем что славный муж и царь погиб. Итак, начните розыски! Поскольку Я принял Лая царственную власть, Наследовал и ложе и супругу, То и детей его — не будь потомством Он обделен — я мог бы воспитать… Бездетного его беда настигла. Так вместо них я за него вступлюсь, Как за отца, и приложу все силы, Чтоб отыскать и захватить убийцу Лабдака сына, внука Полидора, Чей дед был Агенор и Кадм — отец. Молю богов: ослушнику земля Да не вернет посева урожаем, Жена не даст потомства… Да погибнет В напасти нашей иль в иной и злейшей! А вам, потомкам: Кадма, мой приказ Одобрившим, поборниками вечно Да будут боги все и Справедливость.

Хор

На клятву клятвенно отвечу, царь: Не убивал я Лая и убийцу Бессилен указать; но в помощь делу Виновного объявит Аполлон.

Эдип

Ты судить верно. Но богов принудить Никто не в силах против воли их.

Хор

Скажу другое, лучшее, быть может.

Эдип

Хотя б и третье, — только говори.

Хор

Тиресий-старец столь же прозорлив, Как Аполлон державный, — от него Всего ясней, о царь, узнаешь правду.

Эдип

Не медлил я. Совету вняв Креонта, Я двух гонцов подряд послал за старцем И удивлен, что долго нет его.

Хор

Но есть еще давнишняя молва…

Эдип

Скажи, какая? Все я должен знать.

Хор

Царя, толкуют, путники, убили.

Эдип

Слыхал я; хоть свидетеля не видел.

Хор

Но если чувствовать он может страх, Твоих проклятий грозных он не стерпит.

Эдип

Кто в деле смел, тот не боится слов.

Хор

Но вон и тот, кто властен уличить: Ведут богам любезного провидца, Который дружен с правдой, как никто.

Входит Тиресий.

Эдип

О зрящий все Тиресий, что доступно И сокровенно на земле и в небе! Хоть темен ты, но знаешь про недуг Столицы нашей. Мы в тебе одном Заступника в своей напасти чаем. Ты мог еще от вестников не слышать, — Нам Аполлон вещал, что лишь тогда Избавимся от пагубного мора, Когда отыщем мы: цареубийцу И умертвим иль вышлем вон из Фив. И ныне, вопросив у вещих птиц Или к иным гаданиям прибегнув, Спаси себя, меня спаси и Фивы! Очисти нас, убийством оскверненных. В твоей мы власти. Помощь подавать Посильную — прекрасней нет труда.

Тиресий

Увы! Как страшно знать, когда от знанья Нет пользы нам! О том я крепко помнил. Да вот — забыл… Иначе не пришел бы.

Эдип

Но что случилось? Чем ты так смущен?

Тиресий

Уйти дозволь. Отпустишь, — и нести Нам будет легче каждому свой груз.

Эдип

Неясные слова… Не любишь, видно, Родимых Фив, когда с ответом медлишь.

Тиресий

Ты говоришь, да все себе не впрок. И чтоб со мной того же не случилось…

Хор

Бессмертных ради, — зная, не таись, К твоим ногам с мольбою припадаем.

Тиресий

Безумные! Вовек я не открою, Что у меня в душе… твоей беды…

Эдип

Как? Знаешь — и не скажешь? Нас предать замыслил ты и погубить свой город?

Тиресий

Себя терзать не стану, ни тебя. К чему попрек? Я не скажу ни слова.

Эдип

Негодный из негодных! Ты и камень Разгневаешь! Заговоришь иль нет? Иль будешь вновь упорствовать бездушно?

Тиресий