Античная наркомафия-8
Шрифт:
— Торговца опять повесили? — спросил Миликон-мелкий.
— Нет, этот — живой и даже сохранил судно, но получил свою порцию витисов и остался без прибыли за этот рейс, — ответил я, — У него повешен только матрос за сокрытие своей болезни от нанимателя, а у нас — староста деревни за грубое нарушение карантина, повлёкшее за собой вспышку болезни со смертельными исходами. Хотя и односельчане его тоже хороши — всех ведь предупреждали как о путях распространения болезни, так и о важности мытья рук. Но ведь они же у нас умнее всех, соль земли, трудовой народ, а не эти филосовствующие от безделья городские умники — их деды рук не мыли, их отцы рук не мыли, и им это абсолютно незачем. Высекли, конечно, и это дурачьё — после того, как ткнули их носом в трупы, которых могло бы не быть, послушай они городских умников.
— Раньше карали жёстче, — заметил царёныш.
— Да, пока море было спокойнее, и плавали без особой боязни всякие, — пояснил я, — Но теперь, ребята и девчата, уже сезон штормов, и любой выход в море на такой утлой посудине — смертельный риск. И не ради пополнения и без того тугой мошны люди на это идут, а чтобы прокормить семьи, которым не
— Скорее всего, не обезьяны? — спросила одна из девок.
— Да, с высокой вероятностью — не всем ведь дано образование и воспитание в хороших манерах, а среди обезьян и нормальные люди часто вынуждены маскироваться под таких же, чтобы те считали своими и не заклевали. Поэтому среди простонародья не так легко выявлять подходящих для нас людей по их обычному поведению среди макак, зато вот в таких ситуациях они выделяются даже не намеренно. Тоже хулиганы, конечно, тоже нарушители карантина, но таких хулиганов мы берём на заметку, а когда кончится сезон штормов, наши люди присмотрятся и к их семьям. Кое-кому, глядишь, и зелёные жетоны предложим, и службу получше…
— Во флотилии почтенного Акобала? — сообразил Волний.
— Да, скорее всего. Люди, не боящиеся выйти в сезон штормов на скорлупках, тем более не растеряются на нормальном корабле, когда Море Мрака особо не штормит.
По сигналу гонга центурион-инструктор снова построил юнкеров и погнал их в учебную палатку на занятие по матчасти стрелкового оружия.
— Сегодня, ребята и девчата, вы изучали перед обедом действия в строю фаланги классического греческого типа, — начал я лекцию, — Правда, вместо противника, которого не было, вас "убивал" и "ранил" почтенный Диталкон, — юнкера рассмеялись, — Я надеюсь, все понимают, насколько это лучше, чем словить настоящую стрелу? — учебная центурия снова рассмеялась, — После сегодняшнего занятия вы примерно представляете, как может влипнуть тяжёлая линейная пехота без конницы и легковооружённых стрелков. Ситуация для знающего своё дело командования недопустимая, и будем надеяться, что никто из вас никогда не попадёт в неё на настоящей войне и уж, тем более, не загонит в неё вверенных под его командование людей. Но война — вообще явление ненормальное, и на ней иногда случается всякое. И поэтому ваши учебные задачи иногда имеют такие условия, которых в нормальной ситуации не должно было возникнуть. Принцип тут простой — если вы умеете не теряться в немыслимой передряге и справляться с ней, то нормальную штатную задачу вы выполните играючи. Причины для нештатных ситуаций могут быть разными. Вполне возможна ошибка командования, у которого банально нет времени на раздумья в быстро меняющейся обстановке. С малой вероятностью, но тоже в принципе возможно и прямое предательство, когда вас подставляют под удар сознательно. Наконец, весьма вероятна и неожиданная выходка противника, которой в таких условиях, казалось бы, должен был бы предпринять всё, что угодно, но уж точно не это. Но и у него командуют тоже не боги, а простые смертные, которые тоже могут и ошибиться, и меж собой повздорить — особенно у дикарей с их весьма своеобразным отношением к дисциплине. Даже если мы абсолютно точно просчитаем все решения верховного вождя тех же лузитан, и он отдаст именно те приказы, которых мы от него и ждали, вождь рангом пониже может запросто решить, что ему самому на мессе виднее, наплевать на полученный приказ и поступить по-своему. Так что война, как я вам уже сказал, явление ненормальное, и первой жертвой любой войны становятся мудрые планы командования по её проведению. После чего случается всякое…
— Значит, главное — ни при каких обстоятельствах не допускать отрыва тяжёлой пехоты от конницы и стрелков? — спросил Кайсар.
— Стрелков от конницы и тяжёлой пехоты — тоже, — уточнил я, — Они тоже легко уязвимы для дальнобойного оружия и конницы противника. Необходимость постоянного взаимодействия этих трёх основных видов войск — первый урок, который вам следует для себя извлечь из сегодняшней полевой тренировки. Но вслед за ним напрашивается вдогон и второй — что в идеале основную работу по уничтожению противника должны выполнять стрелки, а задача тяжёлой пехоты — защита своих стрелков в поле от конницы и стрелков противника. Вот о дальнобойном стрелковом оружии мы с вами сегодня и поговорим.
— Кельтские длинные луки? — предположил Мато.
— Столкновение с ними возможно, но в Испании в небольшом числе, а всерьёз они оправдывают себя только при широком массовом применении. Главный недостаток длинного лука — хоть простого деревянного, хоть сложносоставного — это неприцельность стрельбы из него на дальней дистанции. Он растягивается не до глаза, а до уха, и поэтому прицеливание ведётся наугад — представляете, какие нужны выучка и опыт для точного выстрела? Дальнобойный составной лук можно, конечно, сделать и коротким, но тогда он будет непомерно тугим. Стрелков нужны многие сотни, а Геракл — только один, да и тот давно уже никому не служит, а прохлаждается себе на греческом Олимпе, — вся палатка рассмеялась, — Поэтому военно-техническая мысль озадачилась механизацией натяжения и спуска тугого дальнобойного лука. И в результате на свет появился греческий гастрафет. Изобретён он вместе с тяжёлой станковой аркобаллистой и представляет из себя её лёгкий ручной вариант, — по моему знаку опцион развернул большой матерчатый свёрток и подал мне новенький экземпляр обсуждаемого оружия, изготовленный в прошлом году на заказ греческим оружейником, — Изобретены они лет двести назад, и скорее всего, это событие произошло в Сиракузах по заказу тирана Дионисия Старшего. Как видите, в основе это длинный и тугой составной лук, закреплённый на ложе с механизмом натяжения и спуска, — я упёр подвижный затвор агрегата в землю и налёг сверху брюхом, взводя тетиву, после её фиксации вернул затвор в переднее положение, опцион подал мне болт, я его аккуратно уложил в желобок и прицелился в серединку окованного листовой
Опцион тем временем высвободил болт из мешка с песком и пустил пробитый насквозь гоплон по рядам юнкеров, дабы разглядели сблизи, да пощупали, и народец при этом реально впечатлился и выпал в осадок, живо представляя себе за этим гоплоном свои собственные тушки и их весьма незавидную судьбу при таком раскладе.
— Это же смерть для любой фаланги, досточтимый, и от неё не спасёт никакая "черепаха", — резюмировал всеобщее впечатление Миликон-мелкий, — Пельтасты тоже не спасут, а только зря полягут. Разве только конницей таких стрелков атаковать, но если их прикрывает своя тяжёлая пехота, то зря погибнет и конница.
— Всё верно, ребята и девчата, — подтвердил я, — Именно так и обстояло бы дело, если бы этих гастрафетов было много. Но на самом деле ими вооружаются лишь единицы, поскольку оружие это чрезвычайно дорогое. Во-первых, очень дорог и сам лук. Составной лук, даже короткий, скифского типа, стоит пяти неплохих мечей, а длинный уж точно не дешевле, а наверняка дороже — шести, если не всех семи. Недёшев, сами понимаете, и его механизм, такой же сложный и трудоёмкий, как и механизм осадных баллист и катапульт. Поэтому и нет ни в одной из греческих армий ни сотен гастрафетчиков, ни даже десятков, благодаря чему тяжёлая пехота так и остаётся основным видом греко-римских войск, а от плотных построений никто и не думает отказываться. Кого-то, конечно, убьют, попав ему в не защищённое щитом или доспехом место, кого-то ранят, но основная масса преодолеет дистанцию обстрела и вступит в рукопашный бой, в котором и покажет все преимущества своего плотного строя.
— Досточтимый! А железный лук зачем никто не был сделать? — спросил парень из ускоренного школьного выпуска.
— Мысль в целом дельная, — одобрил я, — Как вы знаете, наши испанские мечи и фалькаты проверяются на упругость изгибом, и будь изгиб лука при стрельбе точно таким же, как и у меча при его испытаниях, такой железный лук и стоил бы только одного меча, ну двух самое большее, а не пяти. Представляете, насколько это удешевило бы гастрафет? Проблема в том, что изгиб лука — значительно больше, чем у меча, так что меч при таком изгибе хоть и тоже спружинит, насколько сможет, но полностью не распрямится. Поэтому никто в странах по берегам Лужи и не делает железных луков.
— В Индии, вроде бы, — припомнил Волний.
— Да, в Индии такие есть. Но это уже не кричное железо, а настоящая тигельная сталь вроде лаконской. Как ценится лаконская сталь, знаете? На вес серебра, если кто-то ещё не слыхал. И как производитель, я вам свидетельствую, что это — справедливая цена. Если по той лаконской технологии её делать, она и для меня серебряной оборачивается. У вас же была экскурсия на мою оссонобскую мануфактуру? Вот точно так же и в Лаконике их знаменитая тигельная сталь выплавляется, и в Индии — то же самое. Но для индийского крестьянина половину урожая в виде налогов отдать — нормальное явление, так что раджи тамошние по нашим меркам сказочно богаты. Поэтому вооружить своих лучших воинов дорогим, зато высококачественным оружием им легче, чем правителям Средиземноморья. Но, как мы с вами знаем по результатам сражения на Гидаспе, даже у царя Пора, одного из сильнейших правителей в долине Инда, не оказалось этого сверхоружия в достаточном числе, чтобы остановить и расстрелять наступающую армию Александра. Ехал себе грека через р'eку, а остановить его на ней оказалось и некому, — юнкера рассмеялись, — Десятки таких лучников-бронебойщиков у крупных раджей вполне могли быть, но многих сотен, которых хватило бы, скорее всего, на обескровливание лучшей части войска Александра, не нашлось ни у кого, даже у самого Пора. О том, что на моей лакобрижской мануфактуре такая же тигельная сталь выплавляется уже по другой технологии и выходит многократно дешевле, грекам с римлянами знать ни к чему. Я её вообще на Острова намерен перенести, чтобы и слухи даже не разносились. Обойдутся римляне без оружия из тигельной стали, включая и удешевлённые в пару-тройку раз гастрафеты. Но, как я вам уже сказал, дело не только в пружинной дуге — эта проблема, если задаться такой целью, как раз решаемая. У гастрафета ещё и сложный механизм. Вот был бы он попроще…
По моему знаку опцион забрал у меня из рук гастрафет и завернул его обратно в мешковину, а затем развернул другой свёрток и подал мне арбалет с "козьей ногой" и наглядный макет спускового механизма с классическим средневековым "орехом".
— Вот, ребята и девчата, оружие схожего с гастрафетом типа, но у него механизм устроен гораздо проще, — я пустил по рядам макет, — Именно поэтому он внедрению здесь, в Испании, и не подлежит. Слишком просто и слишком легко для оружейников греческого и римского мира. Наши заморские колонии — другое дело, и произвожу я его, как и многое другое, исключительно для них. Инструмент для взвода тетивы, как видите, отдельный, — я показал им "козью ногу", — Форма его достаточно причудливая, так что сходу до неё и не додумаешься, но по сути дела это обыкновенный рычаг — за счёт проигрыша в расстоянии мы с вами во столько же раз выигрываем в силе. А делается это вот так, — я упёр стремя в землю, прижал его ступнёй, зацепил крючьями "козьей ноги" тетиву, а длинными лапами — упоры на самом арбалете, после чего потянул за рычаг, взводя тетиву до её зацепления с зубьями зафиксированного спусковым рычагом "ореха", — Стрельба ведётся точно так же, как и из гастрафета, — я принял у опциона болт, вложил его в желобок ложи, прицелился в уже уложенный на место гоплон и показательно его продырявил, прижав рычаг к ложе.