Античная наркомафия - 9

Безбашенный Аноним

– А что могло быть на самом деле?

– В принципе-то египетские жрецы могли уметь получать и соляную кислоту, а в ней карбонат кальция растворяется в самом деле быстро и эффектно. Правда, и кислота при этом реагирует далеко не вся, так что пить это залпом я бы уж точно не стал. Но если развести вином до безопасной концентрации и пить не одному человеку, а всем, кто был на том пиру, то почему бы и нет? Суть ведь легенды в чём? Эта показушница поспорила, что потратит на блюда для этого пира невообразимую по тогдашним меркам сумму. Ну и вот таким манером выиграла спор. Собственно, для этого ей даже не требовалось полное растворение жемчужины,

а достаточно было просто испортить её до потери ценности. И я думаю, что так и было – жемчужина ведь наверняка была не только отборного сорта, но и очень крупной по размеру, и если ждать, пока растворится полностью – не тот уже будет эффект. А для неё же смысл был в том, чтобы сей секунд впечатление произвести. Ну и цена жемчужины в десять миллионов сестерциев мне кажется сильно преувеличенной…

– Два с половиной лимона римских денариев или аттических драхм, – прикинул я, – Шесть штук драхм – это талант серебром. Шестьсот штук – это сотня талантов, а эти заявленные два с половиной лимона – это четыреста с лишним талантов. Думаю, что пару ноликов прибавили последующие пересказчики легенды. Но и несколько талантов за одну пускай даже и уникальную жемчужину – это очень круто для такого способа их расхода.

– Млять, счастье этой сучки в том, что мы хрен доживём до ейного рождения, – хмыкнул спецназер, – Сам бы башку ей свернул за такие, млять, обезьяньи понты! На что три шкуры со своих колхозников дерут? Вот на это пускание пыли в глаза иносранцам?

– То-то и оно. И хотя вешать абсолютно всех собак на одну только Клеопатру Ту Самую было бы несправедливо, потому как не с неё эти безобразия начались, и я даже не уверен, переплюнула ли она в этом своих предшественничков, которые тоже ведь были обезьяны ещё те, но случай – наглядный. Иметь такой уникальнейший для античного мира НИИ, как этот ихний Мусейон, иметь такие деньжищи на эти обезьяньи понты, и не иметь их на внедрение всех этих наработок своих яйцеголовых – это кем надо быть, млять?

– Гражданами Птолемеевыми, – подсказал Серёга, и мы рассмеялись.

– А за что этот чёрный жемчуг так круто ценится? – спросил я его.

– За редкость. Обычно он бывает светлый – белый, серебристый, кремовый или желтоватый. А цветные жемчужины – ну, я имею в виду яркий такой, насыщенный цвет – среди него попадаются редко, поэтому и ценятся при равных прочих повыше. И чем реже цвет жемчужины, тем она ценнее. Самые редкие – ярко-голубые, их вообще единицы, а из более-менее распространённых – чёрные. Все прочие цвета встречаются чаще, поэтому и ценятся не так высоко, хоть и один хрен выше светлой массовки.

– Тем более, что и эту массовку ещё и не в каждой десятой раковине найдёшь, – заметил Володя, – И ныряешь ведь, млять, за грёбаными раковинами вообще без ни хрена, гробишь здоровье, рискуешь жизнью, и хрен тебя знает, найдёшь ли ты в этой очередной раковине хотя бы грошовую некондицию.

– Жемчужина хорошего ювелирного качества и достойного размера попадается даже не в каждой сотой раковине, – уточнил геолог, – И это речь о светлой и относительно малоценной массовке. Яркие цветные – на десяток светлых хорошо, если одна попадётся. А чёрные – очень хорошо, если одна на сотню. А крупная, правильной формы и хорошо насыщенного чёрного цвета – одна на тысячи. Вот за это, Макс, они так и ценятся.

– И

ты хочешь сказать, что вот в этих водах чёрный жемчуг хоть жопой жри?

– Ну, не жопой, конечно. Частота встречаемости хорошего ювелирного жемчуга в раковинах такая же, как и везде. Но вот процент ярких цветных жемчужин среди общего улова в некоторых местах бывает повышенный. И там, где преобладающий цвет светлого – сероватый, возможен повышенный процент редчайшего чёрного. Именно такие места и знамениты своим чёрным жемчугом. В Атлантике таких мест не известно. В Тихом океане это отмели возле Таити и Калифорнийский залив в Мексике. А в Индийском океане такие места возле острова Сокотра у сомалийского выступа и вот здесь, на Сейшелах.

– И что, прямо вот тут в море?

– Не прямо вот тут, но очень близко, в пределах гранитной части архипелага. На северо-восток отсюда остров Праслин, километров сорок пять до него – вон, вершина его даже видна, глянь вон туда в трубу, – Серёга указал пальцем, – Он поменьше Маэ, но тоже очень приличный, второй по величине в архипелаге. А к северу от него, но совсем рядом, намного меньший остров Курьёз, и он не зря так обозван – как раз на его отмели и есть то самое место с повышенной частотой встречаемости чёрного жемчуга. Был момент в конце девятнадцатого века, когда две трети его мировой добычи были как раз отсюда.

– Прямо, настолько шикарное место?

– Скорее, менее истощённое на тот момент. Другие места были уже в основном повыбраны, мало жемчужницы осталось, так что снизилась и добыча. Сейчас – не думаю, чтобы разница была большой, но в Персидском заливе при высоком качестве жемчужин частота их встречаемости не на высоте, а у Сокотры частота хорошая, но качество хуже – преобладает свинцовый оттенок. Вдобавок, оба места давно известны, и там всё схвачено и поделено. До Тихого океана нам пока не дотянуться, зато вот эта сейшельская делянка никому ещё не известна, так что будет наша.

– Ты, кстати, не назвал Тапробану, то бишь Цейлон, – спохватился я, – Жемчуг с неё ведь сейчас на слуху в основном. Чем он там знаменит?

– На слуху оттого, что элитный практически весь через неё идёт – там основной центр торговли им, так что в Луже он и считается весь оттудошним. А так – есть, конечно, и нехилая местная добыча, но по сравнению с Персидским заливом и Сокотрой – ничего в ней выдающегося нет. Цейлонский жемчуг в основном желтоватый, но насыщенный цвет золота – редкость, а ещё реже другие расцветки. В основном они там привозные – там, где крутятся большие деньги, быстрее и дороже продашь редкий эксклюзив. И с той Сокотры, и с того Персидского залива – всё самое лучшее скупается индийскими купцами и везётся для перепродажи на Цейлон. Местные правители с их жадностью – сами же себе злобные буратины. Платили бы ловцу настоящую цену – спекулировали бы эксклюзивом сами.

– Главнюки, как всегда, норовят минимизировать издержки административным ресурсом! – прикололся Володя, – Вот только жемчужина – это им не скорлупа жопастого ореха, которую хрен приныкаешь от стукачей главнюка, – мы рассмеялись.

– Желтый жемчуг и на Маргарите ничем не хуже цейлонского, а вот тутошний чёрный получше чёрного жемчуга с Сокотры, – добавил геолог, – Кстати, на Сокотре наши жопастые орехи наверняка будут стоить дороже, чем на Мальдивах – туда они по ветрам и течениям сами хрен приплывут. А там драконовой смолой можно закупиться, да и кадры ловцов жемчуга квалифицированные оттуда сманить.