Античная поэтика: риторическая теория и литературная практика
Шрифт:
— Скорее он поверит, что мы справимся. А то, что будут большие потери… ну так ему все равно. Парни так и так покинут корпус в ближайшее время. И свалился нам на голову это чертов демон, когда до пенсии рукой подать…
— Но я так и не понял, это же королевские деньги, какой ему с этого резон?
— А тот, что у себя в корпусе всеми бумагами заведует лично Блюмпаст. Ну может еще этот вечно бледный комендант Угрюмой, но они с командором давно спелись. И я не удивлюсь, если золото для запланированных выплат будет из королевской казны предоставлено. Даже если сами люди к тому моменту погибнут от лап твари…
— Мертвые души… — пробормотал я.
— Можно и так сказать, — согласился Сивый. — Но мы называем это призрачным войском. И сколько копий на самом деле может выставить 2-х тысячный корпус, мне неизвестно.
— Мрачные отряды оправдывают свое название, — пробормотал Рейн. — Отец о таком не рассказывал.
— А в его время такого и не было. Блюмпаст был тогда еще сотником, когда твой отец возглавил западный форт. Они даже дружили, насколько я помню. До тех событий…
Но тут нас прервали. В дом влетел все тот же парнишка, который встречал нас на подступах к деревне.
— Там это, значит. Опять ее того, видели, да в полный рост. Недалеко совсем!
— Кого видели? Тварь? — спросил Сивый.
— Ага. Дед Сидар крышу чинил, наверху дома сидел. А тут она, значит. Вот.
— И где этот дед?
— Я покажу, — ответил парнишка и не дожидаясь ответа выбежал наружу.
Слава Троим, но Сидар говорил куда понятнее, хоть и годов ему было уже много. Седой морщинистый, но все еще крепкий дед, при виде нас одновременно бодро и кряхтя слез с крыши по лестнице. Он неглубоко поклонился Сивому, хотя тот и не был благородным. Наверное, знал, что он фактически в нашем отряде сейчас главный.
— Говорят, что ты, Сидар, видел тварь. Так ли это?
— Так. Я хоть и стар, но на зрение не жаловался никогда. И самогон не пью уже лет 10. Так что, верить мне можно.
— Ну раз так, рассказывай, кого и где ты увидел.
— Да в том-то и дело, что близко совсем, на краю поля, что к деревне примыкает. С моей крыши хорошо видно было. Черный, даже синий местами. На человека похож, только повыше да весь шипастый какой-то. А потом он на меня посмотрел, я тогда чуть с крыши не упал. Вот как будто нос к носу с ним столкнулся, страшно стало, аж сердце закололо. А когда в себя пришел, не было в поле уже никого. Ну я молодого и кликнул, сам-то я так быстро по деревне уже ходить не могу.
— Ясно, Сидар. Вспомни только, глаза у него какие были? Мутные белые, или цвет уже какой появился?
— Когда в душу мне заглянул, то белесые были, но с красными крапинками.
— Ясно. Но ты бы лучше работу отложил. Не дразни тварь. Есть куда с края деревни перебраться?
— А на кой я ей такой старый и черствый сдался? Поди и не тронет меня.
— Голодная тварь стариком не побрезгует. А кормить ее, значит делать нам работу сложнее. Поэтому считай это приказом. Я сейчас и Митрофару наказ дам, чтобы людей с окольных домой в глубь деревни переселял.
— Ну ежели Митрофар скажет, к дочери переберусь на время.
— Вот и ладно, — Сивый легонько хлопнул старика по плечу и отправился на главную площадь.
Я же шёл за ним и думал. Охранять даже небольшую деревню на 2 сотни дворов одним десятком — это ж безнадежная затея. Рано или поздно демон умыкнет кого-то еще, или и вовсе перебьет охранников по частям.
— Сивый, а ты про глаза зачем спрашивал? — вопрос Рейна отвлек меня от раздумий. — Что цвет значит?
— Про цвет не знаю, знаю только, что чем сильнее тварь отъелась, тем больше цвета будет в глазах. Но мелкие, вроде прыгунов или завывал, так и бегают с мутными зенками, ни разу у них других не видел. А вот у сильных тварей пару раз встречал. Так они не только сильнее были, но и понимали больше. То ли умнее становятся, то ли еще что-то. Если Сидар не ошибся, и цвет пока проявился лишь вкраплениями, то значит он пока больше доверяет своим инстинктам, а значит деревня манит его как мотылька пламя. Столько корма, вот он и кружит вокруг. А значит, у нас есть шанс нашего демона подловить.
— Уж не охоту ли ты задумал?
— А что ты предлагаешь?! — вдруг резко развернулся он. — Ты же не дурак, Мазай. Мы не убережем деревенских. Предлагаешь сидеть и смотреть, как они будут пропадать один за другим?
— Не кипятись, нам бы может уговорить Хершеста если не самому остаться, так хоть гвардейцев своих оставить. Тогда если деревенских ближе к центру расселим, сможем двумя отрядами патрулировать вокруг. А там день-два и подкрепление из Угрюмой придёт.
— Вот иди и поговори с ним, — лишь ответил мне Сивый. — Вон он, на лошадь уже садится.
На площади действительно была суета. Хершест спешно собрался в дорогу, а вместе с ним отбывали все его люди. А ведь гвардейцы у него были хорошие, все конные, в добротных доспехах, с хорошим оружием. Такие бы нам точно пригодились, реши тварь зайти в деревню.
— Господин Хершест! — заорал на всю площадь я. — Неужели вы уезжаете в столь трудный час для деревни, которую по долгу службы должны охранять? В такое невозможно поверить!
— Что ты там прогавкал, щенок?! — аж слюной брызнул этот представитель аристократических родов. — Сивый, я же сказал влепить ему плетей и убрать с моих глаз! Ты что, на виселицу захотел за неповиновение приказам командира?! Ну так оба и отправитесь! Я доложу об этом командору Блюмпасту, и суд будет скорым!
— А вы ему доложите, почему покинули деревню на глазах ее жителей, которых терроризирует одна из тварей Бездны?
— А на кой тогда вы тут? Разбираться с тварями — ваша работа. Мне же необходимо по срочным и более важным делам в крепость. Не стой на пути, затопчу!
С этими словами он и его гвардейцы двинулись в путь, при чем свою лошадь этот ублюдок намеренно направил прямо на меня. И я было уже собрался сбросить это спесивого урода с коня, применив на его животном «первобытный страх» или «вверх-дном». Не уверен, правда, что это осталось бы незамеченным для его гвардейцев. Но конь вдруг сам встал как в копанный, а потуги его всадника ни к чему толковому не приводили. Гвардейцы тоже остановились, пытаясь понять, что произошло с их господином, и почему он передумал ехать. Вдруг из-за крупа лошади Хершеста появилась Виола, которая подошла к всаднику, и положила руку на его колено, нежно поглаживая. Она поманила его пальчиком, и тот послушно наклонился к ней. Я был достаточно близко, чтобы суметь расслышать тихий женский шепот.