Антиджихад

Байкалов Альберт

– Валяй! – махнул рукой Антон и встал с табуретки, на которой провел ночь.

Тут же почувствовал, как по ногам, вверх, словно ринулись миллионы муравьев с железными ножками.

– Черт!

– Где? – Дрон, сделав лицо испуганным, посмотрел по сторонам. Едва проснувшись, капитан уже начал шутить.

– Да ноги отсидел, – морщась, Филиппов прошел по бункеру.

– Туман, это Дрон – заговорил капитан, прижав пальцем микрофон ПУ [3] почти к самым губам. – Как меня слышишь?

3

Переговорное

устройство. – Прим. авт.

Дождавшись, когда ему ответят, продолжил:

– Первый снимает задачу. Всем прибыть в бункер.

Закончив, он вопросительно посмотрел на командира.

– Вы тоже собирайтесь, – вздохнул Антон.

– Да, сутки коту под хвост, – фыркнул Дрон. – Опять пресса постаралась?

– Телевидение, – уточнил Антон, одновременно удивляясь прозорливости капитана. – Как догадался?

– Если бы это было в первый раз, – с тоскою во взгляде проговорил он. – Помнишь, нашли склад боеприпасов под Итум-Кале?

– Такое разве забудешь, – усмехнулся Антон.

– Так что нынешний случай просто цветочки.

Тогда они просидели в засаде, ожидая бандитов, которые по всем признакам должны были вернуться за взрывчаткой и боеприпасами, почти две недели. Причем те, кто находился вблизи тропы, которой пользовались бандиты, были вовсе зарыты в землю, и выбирались из нор лишь ночью, чтобы хоть немного размять затекшие конечности. В конце концов информация об обнаруженном складе просочилась на телевидение. Как всегда, сообщили, где обнаружен склад, показали кадры оперативной съемки и сообщили, что ведутся активные поиски тех, кому все это богатство принадлежало. Кто же после этого придет?

Таких примеров было немало, но тот Антону запомнился еще и потому, что Дрон по возвращении на базу напился в стельку.

– Ты сегодня не нажрись, – на всякий случай предостерег он непредсказуемого капитана. – Выброшу из группы к чертовой матери.

Дрон обиженно посмотрел на Филиппова:

– Думаешь, она меня возьмет?

Антону оставалось лишь махнуть рукой.

Бесшумно отворились двери, петли которой специально смазали, и в бункер вошли Туман, Полынь и Банкет.

– Доброе утро, – Туман уселся за стол и, поежившись, вопросительно посмотрел на Антона: – В чем причина?

– Не в чем, а в ком, – Дрон уже окончательно проснулся, и теперь его вновь понесло. – В изобретателе телевизоров и радио.

– Радио – творение Попова и Маркони, – заметил Банкет. – А отец телевидения – совсем другой человек. Ты же обо всех них в единственном числе почему-то говоришь. Неуч!

– Сам неуч, – огрызнулся Дрон. – В таком случае не отец, а отцы: Лоуги Берд доказал возможность того, что реально передавать изображение на расстояние, Зворыкин создал электронную систему, – начал он загибать пальцы, – Лев Термен, кстати, последний, своего рода, еще и наш коллега, десять лет работал в Америке, выполняя задания НКВД. Потом в шарашке изобрел прадедушку «Комара», бесконтактное прослушивающее устройство «Буран», в котором использовался эффект отраженного от оконного стекла радиолуча…

– Слушай, Дрон, – ставший невольным свидетелем разговора Шах часто заморгал, – скажи хоть раз в жизни честно, ты сейчас все на ходу придумал или правду говорил?

– На этот раз он не соврал, – подтвердил Антон, удивившись осведомленности своего подчиненного, который всегда в глазах офицеров был недостаточно серьезным человеком.

Собрав снаряжение, группа отправилась обратно.

* * *

Диверсионная группа Гафура была разбита на тройки, в каждой из которых был свой командир. Он отвечал

за конспирацию, выплачивал зарплату, решал весь комплекс организационных вопросов, касающихся проживания, обеспечения оружием и боеприпасами. Кроме того, именно он ставил задачи двум своим подопечным и был для них в столице основным руководителем, приказы которого те должны были неукоснительно выполнять. Больше, кроме этого человека, они никого не знали. В свою очередь, командиры самого низшего звена подчинялись Питону и знали в Москве только его. Для них он был и царь и бог. Чеченец выдавал деньги, передавал распоряжения руководства, которое представлял в одном лице Гафур, и наказывал нерадивых. Исключением была лишь Замира. В ее подчинении было с десяток смертниц. В период активных боевых действий в Чечне часть из них выполняла роль мутаа (временная жена. Имелись во многих бандформированиях, зачастую обслуживая по нескольку десятков человек.– Прим. авт.). После того, как отряды боевиков, в которых они находились, были разгромлены, эти чеченки приехали в Москву искупить свой грех кровью. У себя на родине они никому не нужны. Это падшие женщины, и никакая семья не примет их обратно, несмотря на то, что в свое время несчастных просто силой увезли с собой боевики.

Замира частенько встречалась с Гафуром, и не только для решения каких-то вопросов, но и для утех в постели. Одна из самых красивых женщин, каких когда-либо он видел, была незаменима. Умение очаровывать, хитрость и пытливый ум в сочетании с образованием позволяли ей решать вопросы, которые были не под силу многим мужчинам. Стоило этой женщине улыбнуться на блокпосту, и солдат бросался поднимать шлагбаум перед ее машиной, а спустя некоторое время ее аккуратные, тонкие, как у музыканта, пальчики, вставляли детонатор в тротиловую шашку, нажимали на спусковой крючок снайперской винтовки или кнопку дистанционного взрывателя.

Сразу после состоявшегося на Острове разговора с арабом прямо из машины Гафур позвонил Питону:

– Сообщи своим «мастерам», чтобы ждали тебя у завода, – стараясь придать голосу больше твердости, распорядился Гафур. – Сам с «сестрой» приезжай на старое место ровно в восемнадцать.

«Завод» – это один из автосервисов Квадрата. Даже если будет «хвост», его там легко обнаружить. В таких случаях наружка попытается, под видом ремонта машины, проехать внутрь.

Едва Дукваха успел въехать на автостоянку, расположенную неподалеку от кинотеатра «Владивосток», напротив которого, через дорогу, располагался Петровский парк, как в зеркало заднего вида Гафур увидел машину Питона.

Выйдя наружу, Гафур, заложив руки за спину, перешел по пешеходному переходу дорогу и, как ни в чем не бывало, направился к огромной бетонной арке, за которой шумели листвой, умытой дождем, деревья.

Место, выбранное для встреч, было удобно тем, что имело множество дорожек, которые выходили на четыре улицы, окружавшие этот зеленый оазис. Можно было легко затеряться и среди деревьев.

Сзади раздавалось цоканье каблучков Замиры, которая шла под руку с Питоном, изображая семейную пару с Кавказа.

Оказавшись на тенистой аллее, Гафур пошел медленнее, как бы случайно бросив взгляд назад. Его интересовало, не спешит ли через дорогу еще кто-то. Нет. У перехода в ожидании зеленого сигнала светофора столпилась стайка подростков да стояла какая-то старушка. Однако случайно зацепив взглядом своих помощников, он вдруг почувствовал злость. Замиру он считал своей собственностью. Увидев ее идущей рядом с Питоном, он почувствовал ревность. Хотя инструкции для подобных ситуаций были разработаны с его участием.