Антиджихад
Шрифт:
– Наверняка из таксофона? – напрягся Линев.
– Угадал, – подтвердил генерал. – Сообщил ей, что отправил перевод, до востребования.
– И все? – удивился Антон.
– Нет, – генерал покачал головой. – Она успела ему сказать, что ее навестили его одноклассники. Он заволновался, но когда она назвала фамилии, сразу успокоился и предостерег, чтобы она, как и прежде, никому не говорила, где он находится.
– Вот же черт! – Антон ударил кулаком по колену. – Значит, эта старая кляча знает, где ее выродок!
– Не говори так, – нахмурился Родимов. – Прежде всего, она мать.
– Я думаю, она не знает, чем он занимается на самом деле, – выдвинул предположение Данила. – Навешал лапши, что крайним сделали, и все.
– Хороша мамаша, такого ублюдка воспитала, – сквозь зубы процедил Антон, глядя прямо перед собой. – Пусть лучше людей мочит, чем за решетку. В какой-то степени Сталин был прав, когда родителей врагов народа сажал. Другие с большей ответственностью за своими отпрысками следили.
– Ты еще Калигулу вспомни, – усмехнулся генерал. – Я, между прочим, сталинские времена хорошо помню. Из десяти подростков девять без отцов. Кто в лагерях, кто на фронте погиб. У многих обоих родителей не было. Матери с утра до поздней ночи вкалывали, восстанавливали разрушенное войной хозяйство. И поверь, хватало всего. Такие, как Дыбелов, тоже были. Может, их преступления носили иной характер, но по соотношению совести к паскудству никакой разницы, – он отвернулся к окну. – Убивали за хлебные карточки, золотые сережки, которые женщина собиралась продать, чтобы накормить умирающего с голода ребенка. Насмотрелся. Количество подонков на сто человек населения не изменилось. Вот тебе приходилось слышать, – генерал оживился и перевел взгляд с окна на Антона, – как старики говорили, не та сейчас молодежь?
– Почему говорили? – удивился Данила, – На каждом углу до сих пор подобное можно услышать.
– Это недалекие люди, – Родимов откинулся на спинку стула. – Шестую роту в Чечне вспомните, которая вся полегла, но не отступила с занимаемой высоты и противостояла противнику, многократно превосходившему ее в живой силе. В конце концов командир вызвал огонь на себя. Грозный, когда на штурм пошло вдвое меньше людей, чем оборонявших город боевиков. Хотя, согласно всем нормативным документам, численность наступавших к обороняющимся должна быть не менее одного к трем.
– Тогда боевики понесли потери семь с половиной тысяч убитыми, а наши, с учетом пленных, меньше полутора, – Антону надоело сидеть, и он дал понять Родимову, что не имеет смысла говорить о том, что и так известно. – Какие будут указания?
– Пока пусть Джин работает с Квадратом, – лицо генерала стало сосредоточенным. – Это один из вариантов выхода на Гафура. Возобнови наблюдение за Абдулом Тахре. Выдели одного из офицеров Лавру, не ровен час, он в своей электронной душегубке скоро с ума сойдет. Пусть дежурят по очереди. Возможно, Дыбелов будет снова звонить, и не исключено, что назначит матери встречу…
Уточнение задач было прервано звонком телефона, стоявшего на боковом столике генерала. Приложив трубку к уху и представившись, он вскинул взгляд на Линева:
– Да, у меня. Хорошо, – с этими словами Родимов свободной рукой подозвал Данилу к себе: – Тебя.
– Слушаю, Линев.
Некоторое время контрразведчик молчал. Наконец на другом конце провода перестали говорить.
– Понял, спасибо.
Вернув трубку телефона генералу, он прошел на свое место, но не сел, а остался стоять у стула:
– Только что в нашей баллистической лаборатории закончили исследование пуль, извлеченных из тел убитых, найденных в дренажном коллекторе. Семь из них были выпущены из пистолета, которым воспользовался стрелявший в Гулидова киллер.
– Ситуация прояснилась окончательно, – с горечью в голосе проговорил Родимов. – На автостоянке действительно был Гафур, и Гулидов его опознал. Значит, мы не зря разрабатываем Квадрата.
– Лично у меня никаких сомнений по этому поводу не было, – Антон откинулся на спинку стула. – Возможно, человек, который приезжал к Квадрату на «Саабе» и о котором докладывали Иса с Туманом, и есть тот самый Гафур.
– Свяжитесь с ГАИ и узнайте, кому принадлежит эта машина, – распорядился Родимов. – Одновременно решите вопрос, чтобы они в случае чего срочно сообщили о ее появлении, а по возможности придержали, чтобы мы смогли быстро прицепить «хвост».
– Тогда для этих целей я оставлю Банкета. Он сразу направится к посту, с которого поступит сигнал.
– Мне кажется, этого делать не надо, – неожиданно возразил Родимову Линев. – В Москве сотни постов, и что представляет собой каждый из сотрудников, мы не знаем. Гафура попросту могут предупредить, а еще вероятней, что излишнее внимание со стороны постовых милиционеров может его насторожить.
– Твои предложения? – генерал внимательно посмотрел Даниле в глаза.
– Продолжать наблюдать за Квадратом.
– Он уже не представляет особого интереса, – поморщился Антон. – Там наши чеченцы работают. Аж три человека.
– Мы уже точно знаем, что Гафур поддерживает тесную связь с Квадратом. Так? – Линев испытующе посмотрел на Антона.
– Ну, допустим, – согласился тот.
– Так вот, – продолжил Данила, – как только между ними состоится очередная встреча, те, кто будет водить Квадрата, виснут на хвосте Гафура.
– Теперь понял, – кивнул Антон.
После встречи Джина с Квадратом минули сутки, однако никаких известий от нового знакомого за это время не поступило. Все это время офицеры маялись от безделья в специально снятой за счет «Анаконды» квартире, расположенной по улице Ягодная. Новый панельный дом располагался на самой окраине столицы, недалеко от МКАД.
Чтобы как-то убить время, Батаевы резались в нарды, а Джин либо смотрел телевизор, либо занимался спортом, благо в одной из комнат хозяин оставил хорошо оборудованный спортивный уголок со штангой, гантелями и гирей. Владелец апартаментов, со слов занимавшегося поиском жилья Линева, уехал на два года работать за границу по контракту. Таких заранее снятых квартир у «Анаконды» по всей Москве было несколько. За них заплатили вперед, и теперь они ждали своего часа.