Антигеймер
Шрифт:
— И говорить не хочется, — грустно констатировал агент, снова прочитав мои мысли. — Позор семьи.
Сам же мир ареала Эльфятник вылепился несколько отличный от штампов книжных и киношных. Эльфы, например, получились какими-то не вечными, это запрещено Смотрящими, не в уровень будет. Магии на территории почти нет, только слабенькая, самого начального уровня! Артефакты — пожалуйста, амулеты всякие встречаются, тоже хилые. Так, чтобы силой мысли и высокой внутренней энергичности камень передвинуть или огненный шар метнуть — фиг.
— Ибо таковой силы нет даже
Интересно, интересно…
— Скажите, если это не тайна, а полностью фантазийные миры у Смотрящих есть?
Он удивился.
— Для чего бы они потребовались? Такие мирки не прогрессируют, тысячелетиями живут как замороженные. Оболтус в них замерзает, не двигается в развитии. А в автономном режиме такой мир нежизнеспособен.
Тем не менее плотность заселения в Эльфятнике большая.
Манящий мир, романтичный. А если и мне…
— Должен сразу вас предупредить, контингент присутствующих в секторе весьма специфичен, — гость быстро дополнял вербальные картины. — Он, конечно, везде непрост, но уж тут… Это не просто оболтусы, а сверхинфантильные оболтусы с пеленой в мозгах, часто конкретные ботаны. Всё с луками и топориками норовят да сразу против орков, глупенькие. Много просто ненормальных, так что это учтите сразу! И городков там практически нет, всё больше замки и деревни в четыре дома.
Тут я вспомнил ясноглазую Людку Мясникову из соседнего отдела. Светлая, мать моя, эльфийка двадцати восьми лет с голенастыми ногами в синяках и ссадинах, по выходным за Химками по травяным полянам заповедного леса бегает — с распущенными волосами и песнями под лютню.
Вспомнил и заунывал.
— Надо отметить, что и заболеваемость в Эльфятнике приличная, — заключил Елисей Палыч, — больше чем у остальных. Простывают часто, травмируются. Технику безопасности игнорируют.
Туда мне тоже не в кайф. Хотя в голове подержу.
Четвёртый ареал Рассадника — достаточно большой по площади, хотя, как недавно выяснилось, ещё и подземный мир Метро полностью не обсчитан специалистами Департамента. Строители хреновы, чертежи, что ли, потеряли?
Короче, это сектор исторических попаданцев всех мастей, с множеством подсекторов.
Или Историчка. Или Поп-ареал. Или Попа. Или вообще на букву Ж.
Структура его достаточно проста, да только на бумаге, на поверхности границы вообще строго не черчены. Есть, например, подсектор попавших в прошлое, там имеются свои подзоны: в том числе «чингисханское» и прочие средневековья. Условно разграничены обширные территории допетровского и петровского времён — до черта всего, быстро и не перечесть.
— И что, прямо татаро-монголы по степи бегают?
— Скачут, зачем бы им бегать. С саблями! — отчего-то развеселился мой куратор. — Но их немного.
— Как так немного? — Я возмутился, вспомнив школьные учебники. — Вы хотите сказать, что в тамошних степях монгольский тумен равен стрелковому взводу?
— А вы знаете, сколько человек во взводе? Ха-ха! Ну а как иначе-то? Подумайте сами, уважаемый Степан, — предложил Елисей Палыч, — что в противном случае будет с геройскими попаданцами? Вырежут ведь их за неделю, если тумен полнокровный. Так что всё пропорционально.
— И с фашистами так?
— С фашистами всё в порядке, живут, курилки, — успокоил меня агент. — Исправно маршируют не очень большими группами под «Erika» и «Horst wessel lied». Даже танки «Тигр» имеются! Их, правда, оболтусы постоянно подрывают, не привыкли вы беречь реквизит, молодёжь, всегда вам папка новое покупает…
Да, да, там наособицу разместилась подзона попавших в Великую Отечественную войну!
— И к Сталину бегают?
— К четырём, один Сталин не справляется. А как же… Очередь, предварительная запись в регистратуру, талоны. И полиграф в кабинете стоит, а рядом энкавэдэшник с плёткой. В общем, вождь ими постоянно загружен.
Популярная локация.
Соответственны и названия: Война, Иванка, Петровка, Хрущи. Ну и прочее.
Пятым числится ареал постапокалиптического мира, который так и называется — Постап или, как иногда говорят аборигены, Капец.
Самый большой.
Определённый интерес представляют локации попаданцев в сконструированные синтетические миры, где куски городов и весей проваливаются и сливаются с разными инопланетными фрагментами. Так как все подобные популярные сюжеты катастрофичны и чаще всего вранливы, то тут им самое место. Из хорошего: там есть самые настоящие города и посёлки. И народ поинтересней обретается. Ништяков поменьше, скучновато порой.
— А какие там города имеются? — живо поинтересовался я.
— Если речь идёт о самых крупных, то это, конечно же, Усть-Попадонск и Попадонецк. Первый стоит на морском побережье, весьма удобный, вот только подвержен сезонным стихиям, пару раз даже цунами накатывало, он рядом с цунамистами-затопленцами… А вот Попадонецк почти в центре стоит, уютный городишка, хотя там свои сложности есть, да и среда поагрессивней будет — Зона совсем рядом. Ещё и из метрополитена к ним регулярно лезут, там неподалёку выход вентиляционного ствола совершенно секретной ветки Чебаркуль-Москва, да и станция «Новокузнецкая» недалеко.
— «Новокузнецкая» же в центре стоит! — не понял я.
— Не уточнял. Наверное, игры пространства, петлевое сжатие, я в эти тонкости не вникаю, — охотно пояснил Елисей.
Тоже интересный вариант!
В ареале есть и радиоактивная зона, она конструкторами предусмотрительно отнесена на север, к самому краю локации, где уже нет соседей. Но оттуда всё равно иногда сквозит. Местности локации образно называются Пустошами, и в них живут адепты соответствующих миров и культур. Всё развивается по законам ПА-жанра, по локации постоянно перемещаются мутанты в преобильном количестве, небольшие банды. Есть базы, схроны — этих очень много — и страшные посёлки людоедов. Работникам Департамента-11 порой не просто отличить своих подопечных от существ смоделированных, это определённая проблема.