Антихрист и Русский царь
Шрифт:
Юродивый понял, что делали здесь и чем были обеспокоены эти два христопродавца. Они готовят лже-Благодатный огонь, пытаясь приурочить его схождение к коронации принца Харольда Мессии, чтобы лишить силы многочисленные указания на него как на Антихриста.
Юродивый вернулся к своему человеческому облику и стал молиться, прося помощи противостоять злодеяниям слуг Антихриста. Неожиданно в пещерке стало намного светлее. Подняв голову, мужчина увидел, что над ним вспыхнули двенадцать серебряных лампадок, принадлежащих Православной церкви, — знак свыше. Господь словно вдохнул в него силу и уверенность и не оставит без помощи. Выйдя из кувуклии, Юродивый столкнулся лицом к лицу с греческим монахом, который сдерживал его земляков перед входом. Монах опешил и смотрел на него, не в состоянии вымолвить ни слова. Когда
— Этот фотоаппарат мой, — ещё больше напугал его неизвестный, указав на камеру.
Монах второй раз перекрестился и протянул фотоаппарат владельцу, который своим отталкивающим лицом, видимо, навеял мысли о тёмных силах.
Юродивый вернулся в гостиницу и, сев за ноутбук, скачал в него фотографии. Следом написал письмо Алёне, поинтересовавшись здоровьем сына, и переслал ей фотографии, словно призывая приезжать в Иерусалим и включаться в начатую им работу. Ответ последовал достаточно быстро: «Приехать не смогу, у Севы серьёзные проблемы со здоровьем». Он хотел позвонить, уточнить, чем болен сын. Хотя, конечно, знал имя этой заразе — Изувиль. Каким образом это отразилось на ребёнке? Но мужчина понимал, что, если он позвонит, наверняка сорвётся и полетит на помощь сыну, что на руку падшему ангелу, который хочет устранить его со своей дороги. С другой стороны, через два дня коронация Антихриста.
Его задача — сделать всё, чтобы люди увидели, кто приходит к царствованию над миром, а для этого нужны разоблачительные статьи о киношных декорациях, возведённых на месте храма Соломона. Лже-Мессия, он и место для своего коронования оборудовал такое же бутафорское, как сам. Юродивый спустился в ресторан отеля и, наскоро перекусив, вышел из гостиницы в посвежевший от вечерней прохлады город. Запущенная трансформация сделала его невидимым. Он оказался на Храмовой площади, где уже заканчивали монтаж ночного освещения. Оснащённый современной светотехникой, храм Соломона и впрямь выглядел мощным монолитом, воздвигнутым исключительно богами или, в крайнем случае, титанами, но уж никак не простыми смертными.
В действительности за внешней фактурой тёсаного камня и монолитных плит скрывались пластик и пенопласт. Алюминиевые каркасы храмовых стен, на которых, подобно детскому конструктору, крепились объёмные панели из папье-маше, имитируя сооружение древнего зодчества. На храмовой территории паслось несколько красных жертвенных коров, привезённых евреями специально для Мошиаха. Всё свидетельствовало о том, что иудеи заблаговременно готовились и воссоздавали историческую атрибутику храма, в первую очередь предметы культа, особенно в самом храме. Он был разделён на три пространства: притвор, святилище и дальнее помещение «святая святых».
Если не считать внешней бутафории под камень, внутри всё также соответствовало историческому описанию. Храм был выложен досками цвета ливанского кедра. Перед входом стояли два бронзовых столба высотой около восьми метров, — заполненные песком цилиндрические формы из пустотелой бронзы выглядели весьма торжественно. У входа в дальнее помещение «святая святых» стоял мраморный трон Соломона, единственный из натурального материала. Юродивый, несмотря на суету представителей иудейских общин, проник в последнее помещение храма и увидел золотой жертвенник, стол для хлебов предложения, и десять светильников. Жертвенник и светильники были явно не реквизитом киностудии.
Алёна прочитала приглашение царского помощника приехать в Иерусалим для работы над статьёй и, недолго думая, отправила отрицательный ответ. Не успела она как следует рассмотреть фотографии храмового комплекса, как пришлось срочно бежать к сыну. У него опять начался приступ. На этот раз он забился в тёмный угол и истошно кричал. Глаза, как всегда, были крепко зажмурены, ещё он прикрыл их ладонями рук. Так повторялось изо дня в день. Кошмары отнимали последние силы у исхудавшего мальчика и его родных. Врачи пожимали плечами, не ставя диагноз.
— Может, это шизофрения в начальной стадии? — предположил один седобородый врач-психиатр, но так и не смог подвести под это обоснование. — В любом случае ваш ребёнок страдает какой-то манией.
«Навязчивое состояние», «истерический синдром
— Ну, что с тобой, сыночек, родненький. — Алёна сидела на корточках рядом с сыном, который кричал от страха, спрятав маленькое личико в ладошки.
— Мне страшно! Прогони их, они опять пришли! — Сева уже сорвал голос и теперь только затравленно сипел.
— Да кто они?! Страшилки, черти, домовые? Может, Баба-яга?
Сын не называл имена и всякий раз замолкал, словно пугающие его гости запрещали сообщать о своём существовании посторонним.
Севка уже не мог восстановить в памяти подробности. Кошмар лишил его возможности нормально думать и хоть немного анализировать происходящее. Только помнил, что в тот день, когда мама поехала в командировку, он проснулся достаточно поздно. Ему показалось, что из кухни доносится запах его любимых блинов. Он открыл глаза и тут же в ужасе закрыл, так как понял, что это сон и он сейчас проснётся. Иначе чем объяснить сидящее на его кровати существо, похожее и на варана и на человека. Осторожно приоткрыв глаза, чтобы не спугнуть сон, он увидел, что человек-рептилия выпустил из рта узкий раздвоенный язык, который стал приближаться к его лицу. «Не хочу такой сон, хочу блинов со сметаной», — подумал мальчишка, проснувшись окончательно. Он потянулся, схватил себя за нос и больно сдавил, чтобы понять, что не спит. Открыв глаза, увидел, что красные глаза рептилии и раздвоенный язык никуда не делись, нависая над ним. Из приоткрытой пасти с множеством острых зубов на его кровать стала стекать жёлтая тягучая слюна, попадая ему на грудь, на лицо. Севка прикрылся рукой и, соскочив с кровати, побежал в ванную. Открыв кран с холодной водой, стал обливать себе лицо, утрачивая остатки сна, стараясь поскорее смыть из памяти неприятное видение. Он посмотрел в зеркало и истошно закричал, увидев за своей спиной мертвеца. То, что это мертвец, было понятно по изменениям в лице, отсутствию мышц и кожи на теле. Он инстинктивно оглянулся, продолжая звать на помощь бабушку.
— Что?! — В ванную комнату влетела перепуганная Наталья Андреевна. — Что случилось?
— Вон! — Севка ткнул пальцем в зеркало.
— Чего? — Бабушка ничего не увидела. — Привиделось что-то?
Она перекрестила внука. Но мертвец не исчезал. Он подошёл вплотную к зеркалу и прижался лицом, растворяясь в гнилостной массе. Севку стало рвать. В дверном проёме показались монстры. Слизняки с десятками глаз и мокрым следом, маленькие мохнатые сущности — нечто среднее между домовыми и гремлинами. Призраки умерших людей с верёвками на шеях, с ножами в теле, утопленники с водорослями в волосах. Бесов было особенно много. Старые черти, маленькие юркие бесенята. Нечто среднее между свиньей и козлом. Они особенно изгалялись. Если от других можно было отгородиться, закрыв глаза, от чертей это не помогало, они лезли в голову мальчика, прикидывались мыслями, обманывали, убеждая, что никого нет, радовались его очередному крику, питаясь его испугом.
Они проникали в мозг ребёнка и кричали визгливыми голосами, лишая его аппетита и сна. Единственное, что помогало отгонять бесов, — молитва и святая вода. Только после того, как бабушка прочитала «Отче наш» и окропила Севку освящённой в церкви водой, черти на время пропали. Однако оставались иные сущности, от присутствия и встреч с которыми Севка медленно терял рассудок. Самое ужасное — он не мог рассказать об увиденном. Всякий раз, когда он пытался описать визитёров, горло сжимал спазм, и он не мог вымолвить ни слова. Он не понимал, где он находится, когда спит или бодрствует. Беседы с врачами становились всё короче, поскольку за их спинами появлялись сущности и приходилось прятаться от всех, зажмуривая глаза. Среди этой чертовщины маленький мальчик вспоминал дядю Юру, который спас его от бандитов. В минуты затишья Севка отчаянно просил мать и бабушку позвать своего спасителя. Женщины обещали, но его всё не было.