Антихрист
Шрифт:
Маджед и Чон отошли от мин к краю корпуса модуля пушки, отключив магнитные подошвы, прыгнули вниз.
— Восемь, семь… — продолжал считать Санг.
Едва слабая гравитация Соляриса притянула Маджеда с Чоном к корпусу судна, случилось невероятное — они оба поскользнулись и упали на спины.
— Шесть, пять, пять, — сбился со счета озадаченный Санг. Продолжая считать, присел на корточки, коснулся перчаткой модуля, поднял ладонь перед собой — к кончикам пальцев прилипла и тончайшими нитями тянулась от них к корпусу судна какая-то жидкость. Санг мог поклясться, что еще минуту назад ничего подобного не было. — Три… Прыгаем! Все, немедленно!
Он отключил питание магнитных подошв, подскочил вверх. Он успел оторваться от Соляриса — остальные нет. На глазах воспарившего над кораблем Санга все четверо членов его группы вспыхнули внутри скафандров. Пламя прорвало бреши в ткани, вихри огня вырвались в космос — четверо человек будто взорвались изнутри. Спустя секунду все было кончено — четыре почерневших, обуглившихся скафандра медленно отплывали от Соляриса, людей в них уже не было — они стали пылью, которую вытянуло в космос.
— Рассчитаться! — приказал Санг, беря на изготовку пистолет-пулемет и медленно опускаясь на Солярис. Никто не ответил. — Доложить о состоянии! Кто-нибудь…
Створки модуля лазерной пушки начали раскрываться. Едва они разошлись на пол-метра, изнутри модуля вылетел — Санг не смог поверить в реальность происходящего — огромный человек в легкой полицейской броне. Из всего, что он имел и что предназначалось для космоса, это был маневровый ранец на его спине.
Стоило ему наполовину высунуться из модуля, Страж выстрелил. Пуля угодила Сангу в плечо, закрутив его вокруг своей оси. Дырка в скафандре тут же затянулась, но вырвавшийся из нее воздух еще сильнее ускорил вращение. Санг дал очередь из своего оружия, но куда — не смог бы даже предположить, так быстро все мелькало перед глазами.
Через мгновение вращение прекратилось, и Санг уставился в гладкую маску полицейского шлема и два светящихся красным объектива сканеров. Попробовал направить в схватившего его за горло Стража пистолет, но не смог пошевелить рукой — она словно попала в тиски. Выдвинув вперед нижнюю челюсть, Санг сломал пару нижних резцов о верхний ряд зубов.
Оглядев свою добычу, Эндрю Климский сжал пальцы на горле Санга и, смяв стальное кольцо ворота, раскрошил позвоночник азиатского бойца. Оставив его тело медленно опускаться на корпус судна, Страж дал импульс ранцем, развернулся и поплыл к створкам пушки, раскрывшимся всего на метр.
Когда он протискивал внутрь свое массивное тело, рядом с ним в космос выплыли пять дронов. Едва Эндрю оказался внутри, рядом с огромной трубой пушки, створки за ним закрылись, в модуль начал поступать кислород.
Когда помещение заполнилось воздухом, Климский стянул шлем и глубоко вдохнул. Люк, ведущий из хребта, распахнулся, в модуль вошли два Стража в Ирбисах. Маски шлемов обоих были подняты, демонстрируя молодое и взрослое лица.
— Поджарили, как мух, — радостно кинул молодой Страж. — Только твой успел дернуться.
— Это был не Ибрагимов, — поморщился Климский. — Все другие тоже слишком мелкие.
— Думаешь, кто-то выжил? — Страж тут же стер ухмылку с лица и собрался.
— К нам летело двадцать четыре человека, трупов всего девятнадцать, — заметил Климский. — Две другие группы потеряли по одному, эта группа лишилась сразу троих. При этом она была основной, остальные отвлекали. Господа, у нас завелись крысы.
— Но Мама… — начал было старший.
— Что Мама? — грубо оборвал его Климский. — Иджиса здесь нет. Это не Земля, это там у него миллиарды глаз, ушей и другого говна. Здесь у него пара десятков сканеров, куча тупых дронов, и все. Он даже не смог подсказать, сколько человек ударило по корпусу. Это Солярис, это не боевой корабль, а научно-исследовательский и транспортный. Который еще не закончен. Иджис видит отсюда, что творится на Солнце, и нихрена не знает, что происходит у него под носом. Если бы я подчинился Иджис и остался страховать вас у шлюзов, сейчас бы по кораблю ползало пять вражеских бойцов, — корпус судна чуть нагрелся, все мужчины почувствовали, как по их телам прошла волна жара. Это взорвался кто-то из абордажной группы, чьи останки были оттащены дронами на безопасное расстояние. Климский закончил: — Один из которых имел при себе очень маленькую, но мощную бомбу. Мы здесь практически сами по себе, поэтому хватит надеяться на Иджис. Здесь у него возможностей меньше, чем у местного ИИ.
— Хочу заметить, что никто не поручал тебе командование, — произнес старший Страж.
Эндрю хотел было возразить, упомянуть МакАдамса, как в головах Стражей прозвучал мелодичный женский голос Иджиса: «Должность координатора переходит к Стражу Эндрю Климскому. Считаю возможным попытку проникновения на Солярис вне известных точек входа-выхода. Всем Стражам на борту предоставлен доступ к расширенной инженерной карте Соляриса. Приказываю обыскать Солярис и устранить врага».
— Ну наконец-то он проснулся, — удовлетворенно пробурчал Климский.
— Видимо, отбился. Там, на Земле, — заметил молодой.
Его напарник, просматривающий, прищурив глаза, карту Соляриса с отмеченными на ней техническими полостями, трубопроводами, воздуховодами, туннелями для дронов-ремонтников, баками для синтеза и прочей оснасткой судна, мрачно предрек:
— Похоже, придется задержаться еще на неделю. Черт, и где его искать, этого твоего Ибрагимова?
Климский лишь развел руками.
— Должен, признаться, — произнес Гилъади, поправив перекинутую через плечо связку ремней от своей бомбы и сумочек и оружия, отобранных у бывших партнеров, — я никогда особо не верил, что получится проникнуть на Солярис. Добраться сюда было легко — наши агенты не раз летали туристами к Солярису, — но я подозревал, что внутрь не сможет попасть никто. Ну, что там?
Марк приказал скафандру установить питание модуля на минимум, чтобы его могли слышать лишь Хаим и копающийся под отражателем Ибрагимов.
— Глухо. Никто не отвечает.
— Значит, мы остались одни, — констатировал Хаим. — Таки я был прав, что решил держаться вас. Наши азиатские друзья очень хороши в бою, но слишком туго соображают. Что им вдолбили в бошки их командиры, то они думают и делают. Никакой гибкости ума.
Марк не мог не согласиться. Проведя четыре года вместе с Кэтрин, он тоже подметил эту черту азиатов. Ему пришлось поставить перед Стивенсон немало морально-этических дилемм, а ей стать матерью, прежде чем она начала меняться и учиться жить, в первую очередь, ради себя и своих близких, а уже потом ради абстрактного народа, страны и незнакомых ей детишек, для спасения которых она согласилась стать смертницей в САС. Не сразу, но она признала, что власти Азиатского Союза, так щедро и великодушно бросая будущим смертникам награду в виде ответственности за сотню человеческих судеб, в то же время собирались отнять жизни у миллиардов и что власти эти вели себя, по крайней мере, лицемерно, если не подло.
Заставив себя не думать о Кэтрин, Марк уставился в дыру трубы подачи, рядом с которой он и Хаим полулежали на соседних отражателях, упершись ногами в трубы гидравлических подъемников. Несмотря на ожидания, торец трубы подачи был открыт. Хочешь — лезь внутрь этого полуметрового лаза. Правда, пробираться внутри этой трубы предстояло по изгибам, некоторые из которых имели острые углы, и посланная внутрь дрон-мушка сдохла, пролетев всего пятьсот метров, но так и не приблизившись к концу, баку с топливными элементами. Человек бы не продвинулся и на половину этой дистанции. Или застрял еще в первом колене, или сгорел через минуту от мощного потока бета- и гамма-частиц. Количество которых все продолжало увеличиваться.