Антихрист
Шрифт:
Шокированный творящимся на его глазах ужасом, тот закивал, как болванчик.
Из колонок в машине вдруг грохнули первые ноты и пара слогов какой-то песни, затем она смолкла и прогремел голос Всевышнего:
— Заместитель начальника Заримов, к вам обращается система помощи и контроля за порядком Иджис-Семь! Приказываю арестовать гражданина Славко МакАдамса!
Полицейский вскочил и растерянно завертел головой. Он впервые в жизни слышал прямой приказ от Всевышнего. Раньше тот только подсказывал, незаметно направлял, сейчас же повелевал.
В САС введено военное положение, сразу понял МакАдамс. Всевышний перестал прятаться за спинами людей, дергая за ниточки своих марионеток. Он наконец вышел вперед и забрал себе всю власть.
Впрочем, понимал МакАдамс, для него самого это ничего не меняет. За ним явятся его бывшие коллеги и никто кроме. И прибудут они никак не раньше восьми минут. Всевышний не мог не понимать, что если он направит сюда военных с расположенной в двухстах километрах базы, те примчатся намного раньше, но при этом, пытаясь схватить или устранить старшего оперативника, устроят тут локальный армагедон, разнесут все село и убьют заложников, граждан САС.
— Заместитель начальника Заримов, повторяю приказ!.. — гремел из машины Всевышний.
Полицейский наконец пришел в себя, вскочил и бросился к машине за оружием. Когда он достал из бардачка пистолет и выбрался из салона, то увидел перед собой окровавленное ухмыляющееся лицо МакАдамса.
— Серьезно? — иронично спросил Славко. — Собрался остановить Стража?
Полицейский приставил пистолет к груди МакАдамса. Рука его тат дрожала, что ствол ходил ходуном от плеча к сердцу.
— Ты обычный гражданин САС, хоть и полицейский. Ты хоть раз стрелял в живого человека? Хоть раз кого-нибудь избивал так, что тот обсирался? Даю тебе последнюю возможность уйти.
— Заместитель Заримов! — установил громкость приемника на максимум Иджис. — Приказываю устранить гражданина МакАдамса!
Полицейский перехватил пистолет двумя руками, его губы плотно сжались.
Махнув рукой, МакАдамс молниеносным движением сбил оружие в сторону, расплющив, раздробив тонкие запястные кости ладоней полицейского о стекло задней дверцы. Отшвырнув пистолет далеко во тьму, он схватил мужчину за воротник, оттащил его от машины и развернул в сторону его дома.
— Экзамен сдал. Может, ты еще пригодишься в САС. Теперь вали отсюда, пока я не передумал. — Прижимая к груди переломанные руки, полицейский сделал пару неуверенных шагов по дороге. МакАдамс дернулся, имитируя атаку, рявкнул: — Бегом!
Оглядываясь, спотыкаясь, ошалевший от страха и боли полицейский побежал прочь.
Забравшись в броню, не опуская маску шлема, МакАдамс поднялся, вытащил из коптера крупнокалиберную винтовку и сумку с рацией и направился к домику. Поднявшись по каменному крыльцу, он рукой вышиб дверь вовнутрь кухни-прихожей, прошел, проломив телом, внутреннюю хлипкую дверь в жилую комнату и встретился взглядом со стоящей в углу высокой женщины с растрепанными черными волосами и наполненными яростью карими глазами. За ее спиной и раскинутыми в сторону руками, схватившись за юбку до пола, прятался белобрысый мальчишка. Женщина видела сценку перед ее домом, она прекрасно понимала, зачем явился Страж.
— Убирайся отсюда, мразь! — прошипела Мадина.
— О, узнаю кровь Ибрагимовых. — МакАдамс пинком отправил к стене диван, повернулся к плоской медиа-панели на стене. Разделенная на четыре прямоугольника панель транслировала три новостных канала и изображение ЯДУ Соляриса и его положение в очень скверном качестве. Сигнал с изображением космического корабля шел с нелегального низкоатмосферного спутника, может, даже самолета, и передавался по вирусным протоколам, тут же определил МакАдамс. — Твой братец такой же злобный. Кстати, за прием нелицензированных видеосигналов положено наказание в виде штрафа.
Мадина кинулась на Стража, в ее ладони сверкнуло миниатюрное лезвие. Выбросив руку в лицо женщины, МакАдамс сбил ее на пол, наступил на грудь. Денис прижался к углу, по его щекам катились слезы, но он лишь всхлипывал, боясь заплакать в голос.
— Так, милая, не дергайся. Ты пока нужна мне живой. Прикажи-ка панели сориентировать тарелку на сороковую широту, хочу поговорить кое с кем.
— Ни за что! — прохрипела придавленная парой центнеров металла Мадина.
— Ладно, сам сделаю, — хмыкнул Страж и произнес последовательность из десятка цифр и букв. В углу панели загорелся красный огонек, означавший, что вся электроника перешла в сервисный режим и под его управление. — Направить тарелку на сороковую широту. Установить мощность излучателя на максимум, синхронизироваться с устройством имя, цитирую: МСИ5. Подготовить контейнер для аудиовидеозаписи. Стереть стандартный заголовок контейнера, написать, цитирую: Денис Ибрагимов. — Он повернулся к ребенку. — Эй, мелочь, хочешь поговорить с папашей? Тогда шагай сюда.
До Земли оставалось лететь пятнадцать минут, до точки, где нужно будет начать торможение, всего девять. Но Всевышний все отмалчивался, продолжал сопротивляться. Похоже, сделал неутешительный вывод Марк, эта машина не уступит. Скорее всего, в него просто не заложена способность сдаваться, он не станет договариваться с захватчиками, террористами. Как никогда с ними не договаривались власти земных государств в эпоху до Цифрового века. Пусть лучше террористы убьют всех заложников, но мы им ни за что не уступим — эта доктрина прошлых веков действовала и поныне.
— Мы готовы выслушать ваши требования, — вещал с бокового дисплея президент САС — пожилой седовласый мужчина с серьезным, внушающим доверие лицом и белозубой улыбкой. Прямо как у звезд развлекательных медиа-программ. Этот человек тоже был звездой, но уже политических шоу. — Повторяю, мы можем повлиять на систему Иджис…
Марк покосился на соседний с ним дисплей: бегущая строка сообщала, что в САС введено военное положение. Терминал пискнул, появился еще один запрос на связь на отведенных для государственных нужд частотах. Марк одобрил запрос и вывел картинку на дисплей перед Рустамом.
В окружении десятка детей всех рас и возрастов появилась Матриарх. В сомкнутых ладонях перед собой она держала висящий на скромной цепочке крестик в полумесяце. Едва кто-то за кадром сообщил ей, что она на связи с угонщиками, Матриарх взмолилась:
— Ради будущего всех наших детей прошу вас одуматься. Вы совершаете величайший грех, обрекаете свои бессмертные душу на вечные муки в преисподней. Задумайтесь о своих родных и близких — какие проклятия падут на их головы, как они будут страдать, когда узнают, что совершили их дети и братья…