«Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

Каминская Т. и.

Корифей

Тебе вершить, юница, эти речи: Всех примири благим своим судом.

Феоноя

Во мне и кровь и ум благочестивы. Я и себя блюду, и честь отца Не запятнаю; брату же услугу Себе в позор не вправе оказать. Великая святыня Правды в сердце Воздвигнута моем; она – Нерея Дар, Менелая, – я сохраню ее. И раз улыбка Геры над тобою Я с нею заодно. Киприда же… Гневить ее не буду, но не с нею Мои пути: я – дева навсегда. В чем ты отца корил за прагом смерти, В

том я с тобой согласна: я б виновна Была, не возвратив тебе жены; Ведь он бы вас соединил, будь жив он. А за дела такие есть возмездье И под землей, и здесь для всех людей. Хоть не живет умерший, дух его Сам вечен, в вечный принятый эфир. И вот ответ мой краткий: вашей тайны Не выдам я и брата дерзновенью Мирволить не намерена; ему Не на позор я окажу услугу, Направив грешника на путь добра. Исход придумайте вы сами; я же, Покинув вас, в молчанье погружусь. С мольбы богам начните. Ты, Елена, Киприду упроси тебя вернуть На родину; а Геру – чтобы ласки Своей не изменяла. Ты ж, отец Почивший наш, – покуда в этом сердце Не смолкнет кровь, не будешь средь людей Прославлен нечестивцем, и хвала Вкруг имени великого не смолкнет.

(Уходит в двери со свитой.)

Корифей

Нет для неправды прочного успеха, Но правде и надежда верный друг!

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Елена и Менелай в том же положении, как и до прихода Феонои.

Елена

От девы нам препятствия не будет; Речь за тобой отныне, Менелай. Придумай способ общего спасенья.

Менелай

(после некоторого раздумья)

Послушай же… Своя ты в этом доме, И, верно ж, ты имеешь там друзей.

Елена

(оживленно)

К чему ведешь ты речь? Знать, есть надежда Счастливого исхода нам с тобой?

Менелай

Кто тут у вас приставлен к колесницам? Ты лошадей могла бы раздобыть?

Елена

Конечно да. Но незнакомой степью, Средь варваров, далеко ль убежим?

Менелай

Да, ты права… А если бы с тираном Украдкою покончить? Вот и меч.

Елена

Нет, вещая б тебя не допустила Убить царя, – он брат ей, не забудь.

Менелай

Но корабля здесь нет же для побега, А мой – увы! – похоронен в волнах.

Елена

Послушай женской мудрости. Согласен При жизни ты за мертвого прослыть?

Менелай

(нерешительно)

Примета все ж. Но коль к добру – готов я, Хоть и живой, за мертвого прослыть.

Елена

Пред варваром тебя оплачу я, Я волосы сниму, надену траур.

Менелай

Не вижу здесь спасения для нас… Какой-то стариной от средства веет.

Елена

Я умолю тирана, чтобы дал Мне помянуть погибшего в пучине.

Менелай

Но что же даст тебе пустой обряд? Без корабля куда ж уйдем, Елена?

Елена

Пускай ладью снарядит нам, – убор Почившему свезти в объятья моря.

Менелай

Все хорошо придумано. А вдруг Предложит царь поминки, но на суше?

Елена

Обычая в Элладе, скажем, нет, Чтоб поминать на суше утонувших.

Менелай

Да, это так. Конечно, я с тобой Плыву, убор везем мы вместе в море.

Елена

Ты должен быть готов, да и твои Товарищи, какие уцелели.

Менелай

О, только б нам на якоре ладью! Все, как один, там будут, и с мечами.

Елена

Об этом ты заботься. Только б нам В попутчики послали боги ветер!

Менелай

Я ль муками того не заслужил? Но вестника кто смерти разыграет?

Елена

Ты сам. Скажи, что уцелел один И что Атрид погиб перед тобою.

Менелай

Да, мой наряд к рассказу подойдет: Я потерпел крушенье – это видно.

Елена

Наряд нам в руку. Не с руки потеря Была; на пользу вышла и беда.

Менелай

Итак, войти ль с тобой мне во дворец? Иль у гробницы пребывать спокойно?

Елена

Останься здесь. На случай, если б царь На произвол решился, – гроб защитой, А меч угрозой будет. Во дворце Я локоны скосить отдам железу, А светлых риз отраду заменю Одеждою печальной, и ланиты Следы ногтей кровавые хранить Обречены. На острие ножа Моя судьба. Обман угадан – смерть; А удался – ты, родина, спасенье! Владычица! Ты, ложа красота Кронидова, пошли желанный отдых На долю двух несчастных: к небесам С мольбой подъяв десницы, мы взываем К твоим чертогам звездным. Ты же, дочь Дионы, ты, Киприда, – ты, Парисом Венчанная ценой моей измены, О, не губи нас! Или мало муки, Иль мало я позора приняла, Отдав чужому – не себя, но имя? Коль умереть должна я, пусть же дома Умру, по крайней мере. О, зачем же Ты в нашем горе ненасытна так? Ах, все любовь, измены, и коварства Ты создаешь, и негу роковую, От коей дом в потоках крови тонет… А если б в меру ты сердца ласкала, Из всех богинь была бы ты желанней Для человека; так я и сужу.