Антиквар
Шрифт:
— Думаешь?
— Добром бабуля, теперь окончательно ясно, картины не отдаст никому и ни за что, — сказал Смолин. — Отсюда плавно вытекает нехитрая логическая цепочка… Гони, в общем.
— Думаешь, они там что-нибудь… вытворят?
— Не то чтобы думаю, не то чтобы верю… — сказал Смолин задумчиво. — Просто… Просто, я бы ничуточки не удивился, случись там что-нибудь. Если мы допускаем, что парнишку приткнули не по левым делам, а по нашим, то одновременно, просто-таки автоматически нужно допустить ещё массу неприятных вещей. Коли уж началась непонятная гнусь, беспредельная совершенно, то нужно ко всему готовиться… Много ли бабульке нужно? Её вовсе не обязательно мочить,
— Я бы эту особу…
— Увы, увы… — протянул Смолин. — Да, знаешь что… Коли уж у нас начался боевик в мягкой обложке и с аляповатыми картинками… Я тут подумал… Ты, конечно, не откладывая особо, езжай подстегнуть Кузьмича. Но раньше найди Фельдмаршала и Кота. Быстренько подготовьте и проверните…
— Что?
Смолин жёстко улыбнулся:
— Ну, не самый сложный спектакль с минимумом декораций, точнее, с минимумом реквизита… Бабулькин подъезд в том доме помнишь? Отлично. Тогда должен помнить, что на лестничной площадке есть окошечки, выходящие на противоположную сторону, так что человек, наблюдающий за подъездом, всего не увидит… Короче. Сцена такая: ты являешься к бабуле весь из себя расфуфыренный, при галстучке и букете цветов. Передаёшь их от моего имени, пару минут светски чирикаешь и сваливаешь… но из подъезда ты должен выйти, трудолюбиво волоча несколько — несколько! — старательно упакованных предметов, в которых человек понимающий моментально опознает завёрнутые картины… Соображаешь? В принципе, это нетрудно устроить, если пошевелить мозгами и руками…
— Так-так-так… Думаешь, за бабулей ещё кто-то…
— А почему бы и нет? — пожал плечами Смолин. — Мы что, самые умные в этом городишке? Если кто-то работает с размахом и вовсе не дурак… Там несколько домишек, битком набитых обнищавшим людом наподобие Кузьмича, они за подобный приработок обеими руками уцепятся… И если у кого-то создастся впечатление, что бабуля всё же начала толкать картины… Акция последует очень быстро. А я сегодня же Кузьмича кое-кем подстрахую…
— И грохнут тогда бабулю, как пить дать… — хмыкнул Шварц.
— Крепко сомневаюсь, — сказал Смолин, подумав. — Это уже совершенно другая статья, знаешь ли. Собственно-то говоря, если кто-то надумал попятить картины, ему вовсе и не обязательно при этом ещё и бабулю мочить. Всё равно, при любом раскладе они попадут к коллекционерам, которые своих закромов не светят… Так что я за Фаину не особенно беспокоюсь… Ну ладно, в болтовне правды нет. Уяснил задачу? Вот и ладушки…
Он вылез, тихонько притворил дверцу и вернулся во двор. Присел на добротно сколоченную лавку, опять-таки оставшуюся в наследство от прежнего владельца — Смолин, собственно, ничего тут и не достраивал, времени и желания не нашлось.
Разумеется, подскочила Катька и завалилась на спину у его ног, выставив голое щенячье пузо. Смолин задумчиво её чесал, погрузившись в нешуточные раздумья.
В происходящем имелись нехорошие, примечательные, многозначительные, неприятные и Аллах ведает какие ещё нюансы. Позволявшие всё же думать, что дело пахнет не чередой совпадений, а чьей-то выстроенной, вдумчивой работой…
Статья в московской «бульварке» о том красноречиво свидетельствовала. Ночью он ещё чуточку поговорил с Ингой на эту интересную тему и кое-какие нюансы для себя прояснил. За московской сенсацией никак не мог стоять ретивый майор Летягин — чересчур уж фантастическая цепочка совпадений должна была выстроиться, чтобы рядовой провинциальный следак, обитающий за пять тысяч вёрст от столицы, нашёл ходы в довольно известную небедную и популярную газету. Прежде всего, нет у него таких возможностей. И потом, зачем это ему? Хотел себя разрекламировать, болезный, свои успехи на ниве борьбы с коварной антикварной мафией? Но ведь в статье не упоминается ни одна фамилия стражей порядка, повсюду безличное определение «шантарские правоохранители». Уж если каким-то чудом честолюбивый майор нашёл ходы в ту газету, то непременно озаботился бы, чтобы его фамилия красовалась на видном месте… Любой на его месте так бы и поступил.
Пойдём дальше. Автор статьи, уверяла Инга, реально существует — там, кстати, и фотография красуется. Старый автор означенной газетки, постоянный. Если бы ему сбросил информацию кто-нибудь из шантарских борзописцев, то уж непременно озаботился бы, чтоб и его имечко мелькнуло. Но ни единого упоминания о шантарских журналистах в статье нет.
Вывод? А он простой и неприятный: кто-то со связями в столице завлекательную информацию в газетку протолкнул. И этот «кто-то» не имеет никакого отношения к людям в погонах.
Отсюда плавненько и закономерно вытекает несколько достаточно простых умозаключений: на доске и в самом деле появилась новая фигура, так что все события следует рассматривать именно с этой точки зрения, поскольку, как широко известно, лучше перебдеть, чем недобдеть…
И ещё один эпизодик, предельно загадочный и весьма даже тревожащий…
«А порой из рук в руки потихонечку переходят целые пригоршни золотых монет с профилями давным-давно умерших коронованных особ. Как эта благодать попадает в Шантарск — отдельная песня…»
Именно так, дословно. Смолин помнил наизусть. Хитрушка тут была в том, что он один порою поставлял клиентам золотишко, не обычными поставщиками сюда привезённое, а доставлявшееся верным человеком из кое-каких бывших братских республик. Не бог весть какие обороты — уж безусловно не пригоршни, тут щелкопёр приврал качественно — да и покупались монеты на месте самым законным образом у их нынешних обладателей. Вот только эти невеликие количества примерно раз в два месяца путешествовали через границы, не отражаясь в казённых документах. Два-три десятка монеток можно при определённом нахальстве примитивно провезти в кармане — конечно, если путешествуешь исключительно поездом через «благополучные» границы, где нет привычки догола раздевать всех поголовно путешествующих…
Но пикантность-то ситуации как раз в том, что эта сторона дела до сих пор оставалась тайной. Во время постигшей Шантарск эпидемии милицейских рейдов в антикварные лавки ни разу, ни у кого золото не изымалось, хотя порой и присутствовало в сейфах и ящиках столов, — поскольку на безлицензионной торговле золотом никто и пойман не был, в отличие от холодняка. А значит, история приобретала дополнительный сюрреализм. Столичный щелкопёр мимоходом зацепил то, чем милиция пока и не интересовалась. В том, что всё произошло по глупому совпадению, что обормот присочинил для красного словца, случайно угодив в десятку, не верилось совершенно, многовато совпадений, однако, то есть это и не совпадения вовсе…
Вову Багдасаряна, как раз и занимавшегося этими увлекательными вояжами, Смолин знал настолько давно, что ничуточки в нём не сомневался: в жизни не сдаст, не заложит, случайным людям ни при какой погоде не проболтается. А вот Врубель, законченный алконавт… Не так давно Вова, знавший Врубеля лет двадцать, уступил его настойчивым просьбам и взял с собой в ближнее зарубежье. Врубель там кой-чего прикупил, успешно здесь распродал, и всё бы ничего, но с его манерой пить с первым встречным и развязывать при этом язык, как шнурок…