Антимаг. Пробуждение
Шрифт:
Ареса переполняла ярость с нотками обиды.
“Белочка, – мысленно позвал Лёха. – Ты понимаешь, что он говорит? Он вообще говорит?”
Демоница появилась в облике строгой то ли библиотекарши, то ли учительницы из фильма для взрослых. Из его начала, где все ещё одеты. Бросив снисходительный взгляд поверх узких очков, она высокомерно ответила:
“Конечно, понимаю. Но ты велел мне заткнуться, так что теперь разбирайся сам”.
Будь она материальна, Лёха своими руками удавил бы гадину. Нашла время обижаться и сводить
“Давай не сейчас, а? – попросил он. – Аресу нужна помощь”.
Демоница демонстративно опустила взгляд на беснующегося одержимого, затем с ухмылкой посмотрела в глаза Стрижу.
“Как по мне, он в полном порядке. Не считая оков”.
Лёха глубоко вдохнул, выдохнул, а затем как можно спокойней спросил:
“Что ты хочешь за помощь?”
Демоница победно улыбнулась, облизнула губы раздвоенным языком и прищурилась:
“Будешь должен мне желание”.
“Слишком размытая формулировка, – не согласился Лёха. – Мало ли чего ты захочешь”.
Белочка скривила недовольную гримасу.
“Желание в рамках разумного. Без убийств друзей, пожирания врагов и всего такого”.
Обещать что-то неопределённое демону не хотелось, но одного вида одержимого репликанта хватало, чтобы понять: меры нужно принимать как можно быстрее, пока ещё не поздно. Если уже не поздно.
“Может, сойдёмся на сытной кормёжке магами?” – попытался поторговаться Стриж.
“Я сыта, – объявила демоница. – Решай, нужна ли тебе моя помощь”.
Уже понимая, что в будущем он может серьёзно об этом пожалеть, Лёха коротко ответил:
“Нужна”.
Довольно улыбнувшись, демоница сообщила:
“Он в ярости, что ты и все остальные предали его. Предпочли ему чужаков”.
“Так дело не пойдёт, – прервал её Стриж. – Сделай так, чтобы я понимал его напрямую, без этих игр в пересказ. Ты же всё равно в моей голове”.
“Ещё немного, и я подумаю, что ты не рад меня видеть”, – подозрительно прищурилась Белочка.
“Не хочу тебя обременять и беспокоить по пустякам”, – сухо ответил Лёха.
Скорчив умилённую физиономию, демоница всё же посерьёзнела и напомнила:
“Наша речь не слишком похожа на вашу. Но я постараюсь облечь всё в наиболее понятные тебе образы”.
“Буду премного благодарен”.
Виски кольнуло болью, навалилась адская мигрень. Резко выдохнув сквозь сжатые зубы, Стриж схватился за голову, словно опасался, что та сейчас взорвётся.
– Командир, ты в порядке? – шагнул в камеру Максимилиано.
Диалога с демоном он слышать не мог, а потому резкое недомогание друга вызывало беспокойство.
– Сейчас буду… – тихо прошипел Лёха. – Симбионт устанавливает апгрейд.
– Не понял, – опешил от такого ответа тиаматец.
– Я смогу понимать Ареса, – морщась от боли, пояснил Стриж. – В теории.
– Ты не сможешь меня понять, даже говори мы на одном языке!
Осознание, что эту фразу произнёс не Максимилиано, пришло не сразу.
Повернув голову, Лёха встретился взглядом с чёрными глазами одержимого.
– Ты понимаешь человеческую речь? – спросил ошарашено.
– Да.
Рычание твари странным образом трансформировалось в понятные слова. Судя по лицу тиаматца, понятные только Стрижу.
– Ты помнишь меня?
– Да! Предатель!
Одержимый дёрнулся в цепях. К счастью, Максимилиано не стал рисковать и использовал оковы из сплава Древних, закрепив те так, что Арес не мог освободиться, даже переломав себе пальцы.
Уже не обращая внимания на головную боль, Лёха присел напротив репликанта, чтобы тот мог без труда видеть собеседника.
– Я тебя не предавал. Никто из нас. Ты потерял контроль над собой и стал опасен для окружающих. Как только вернёшься в норму, мы тебя освободим.
Тут он слукавил: давать Аресу полную свободу после этого срыва было бы опасно, но под присмотром пары друзей с птицеловами можно будет, по меньшей мере, выпустить его из камеры.
– Я в норме! – в ответе одержимого слышалась гордость. – Я стал намного лучше, чем был! Сильней, быстрей, эффективней! Вершина эволюции!
Последние слова странно задвоились, прозвучав одновременно как “вершина пищевой цепи”. Вероятно, для демонов это были неразрывные понятия.
– Ты перестал быть человеком, – напомнил о немаловажном обстоятельстве Стриж, не вдаваясь в ненужные сейчас тонкости терминологии. Человек, эльф, пустотник в данном случае – один хрен.
– Я никогда им и не был! – зло рыкнул Арес. – Я всегда был машиной для убийства. Просто теперь я стал совершенной машиной для убийства.
– А как же твои братья? – Лёха попытался воззвать к самому дорогому для репликанта.
– Братья поймут и оценят возможности, которые дарит симбионт. Они охотно станут такими же, как я. Вместе мы уничтожим всех, кто встанет на пути! Мы больше не будем жить по чужой указке, а заставим весь мир подчиниться нам!
“И после этого ты будешь утверждать, что он не в порядке? – Белочка присела рядом с одержимым и ласково потрепала того по макушке. – Он же просто лапочка. И, кстати, совершенно прав. Мы вершина пищевой цепочки этого мира. Мы должны править им”.
“Кажется, я начинаю понимать, как во главе империи оказался кто-то вроде нас”, – усмехнулся Лёха, вставая.
Максимилиано с тревогой смотрел на него, но ни словом не вмешался в разговор.
Продолжать беседу сейчас было бессмысленно, и Стриж покинул камеру, проследив, чтобы её заперли.
– Кто-то ещё видел его в таком состоянии? – уточнил он у тиаматца.
– Только Гюнтер, – ответит тот.
– Хорошо. Нужно переместить Ареса в лабораторию, – поколебавшись, принял непростое решение Лёха. – Максимально тихо, чтобы об этом никто больше не узнал. В лаборатории есть клетки для содержания демонов, значит, удержат и одержимого.