АнтиМетро, Буэнос-Айрес
Шрифт:
Низенькие светло-коричневые человечки продолжали усердно и безропотно трудиться. Одни вывозили из тёмного провала пещеры – в крутом склоне холма – неуклюжие тележки, груженные тёмными неровными камнями. Другие жгли высокие жаркие костры и без устали стучали тяжёлыми кузнечными молотами. Третьи усердно работали лопатами, выкапывая в земле большие ямы.
– Плавят бронзу и железо, – пояснил Генри. – Брауни – потомственные кузнецы и рудознатцы.
– А для чего – плавят?
– Изготавливают дельный горный инструмент. Свёрла, долота, кирки. Потом полезут под землю – добывать для Госпожи рубины, изумруды, опалы и топазы.
– Разве в Ирландии можно отыскать самоцветы? – удивился Алекс. – Никогда не слышал ни о чём подобном…
– Можно. Но только при одном условии. То есть, если ты – брауни. Плоть от плоти этой загадочной и прекрасной земли. Поэтому Госпожа Банши так и печётся – о чистоте крови своих верных вассалов.
Возле дорожной развилки возвышался широкий тёмно-синий бархатный шатёр, щедро-расшитый золотыми и серебряными нитями.
«Ерунда какая-то!», – подумал Алекс. – «Откуда в древней Ирландии, на побережье которой расположены поселения скандинавских викингов, могли взяться китайские и японские иероглифы? Но, тем не менее, наблюдаются. Именно ими и расписаны, то есть, расшиты стенки куполообразного шатра. Бывает, конечно….
Седобородый возница натянул вожжи, чёрный Ворон, недовольно всхрапнув, остановился возле необычного шатра.
– Ссаживаемся! – скомандовал Борхун. – Приехали, ребятки.
Алекс ловко спрыгнул на пыльную просёлочную дорогу и, старательно разминая затёкшую поясницу, сделал несколько наклонов-приседаний.
– Смотрю, Шелдон, у тебя со спиной всё в полном порядке, – прозвучал рядом насмешливый девичий голосок. – А в прошлую нашу встречу, когда ты изволил свалиться с высокой скалы, у тебя, родимого, даже ноги отнялись. В том плане, что упрямо не соглашались ходить.
– Где это произошло? – на всякий случай уточнил Алекс.
– В Южной Америке, – загадочно усмехнулась Аннель. – Рядом с Магеллановым проливом. Если ты, недотёпа, конечно же, понимаешь, о чём я толкую.
– Понимаю. В общих чертах…
Темно-синие, местами золотисто-серебряные створки шатра разошлись в стороны, и на просёлочную дорогу выбрались два воина самого страхолюдного вида – высоченные, явно за два метра, широкоплечие, в светло-серебристых кольчугах, с заострёнными шлемами на лохматых головах.
– Чего надо, проезжающие путники? – с лёгким гортанным акцентом рявкнул один из охранников, многозначительно поглаживая светло-жёлтой ладонью чёрную рукоять длинного двуручного меча. – Дорогой, часом, не ошиблись?
– Не ошиблись, – лучезарно улыбаясь, заверила Аннель. – Нам нужна высокородная Банши. Мы заранее договаривались о встрече. Сообщите, узкоглазые морды, о нашем прибытии.
– Она, что же, издевается над нами? – недобрым голосом предположил второй воин. – Может, посечь эту подозрительную рыжеволосую чертовку – в длинную китайскую лапшу? А потом отварить с восточными специями и подать обожаемой Госпоже на обед?
– Отставить, китайскую лапшу! – донёсся властный, слегка хрипловатый старушечий голос. – На обед у меня запланирована речная форель, запеченная на углях в керамическом горшочке – с мучной подливкой, сдобренной толчёным изумрудом…
Из шатра, опираясь на белую длинную трость, вышла пожилая костистая женщина среднего роста, облачённая в добротные и нарядные одежды. За дамой, угрожающе пыхтя, следовали два могучих телохранителя, причём – на этот раз – в стильных рыцарских доспехах.
«Очередная навороченная шарада!», – мысленно возмутился Алекс. – «То бишь, смешение Времён и стилей…. Дама, бесспорно, одета по моде начала восемнадцатого века. Только декольтированное платье – откровенно коротковато. А из-под него торчат пышные турецкие шальвары нежно-персикового цвета и ярко-алые остроносые мужские туфли…. Сама женщина? Женщина ли она? Плоское, абсолютно белое лицо-маска, украшенное улыбкой тряпичной итальянской куклы Пьеро – уголки губ печально опущены вниз. А ещё, вполне вероятно, что она слепая. Глаза очень светлые, пустые, без зрачков…
– Доброго вам здоровья, благородная Госпожа Банши! – склонился в низком и почтительном поклоне Борхун. – Пусть будет ирландская земля – неистощима на разнообразные цветные камушки…
Странная женщина, непонятно вздохнув и практически не разжимая тонких бесцветных губ, ответила:
– Спасибо, старик Генри, за добрые слова! А главное, за правильное понимание сути. Древняя ирландская землица, воистину, бесценна. По крайней мере, до тех пор, пока существуют мои верные брауни. Чистая кровь…. Это, как я понимаю, твоя племянница Аннель, о которой был разговор прошлой осенью? Я её, естественно, не вижу, но ощущаю присутствие.
– Да, это она.
– Подойди ко мне, девушка…. Эй, воины! Почему так расшумелись подлые и глупые брауни? Немедленно навести порядок! Пусть рабы трудятся в тишине…
Два первых охранника, достав из-за широких голенищ сапог чёрные солидные хлысты, отошли за нарядный шатёр. Вскоре оттуда послышались громкие щелчки кнутов, болезненные стоны-всхлипы крохотных несчастных работников и грозные крики охранников:
– Работать – в полной тишине, морды! Не разговаривать! Не беспокоить высокородную Госпожу!
Аннель – мелкими неуверенными шагами, испуганно сглатывая слюну, подошла к странной старухе.
– С брауни нужен глаз да глаз, – сварливо пояснила Банши, обращаясь, в первую очередь, к Аннель. – Если народ, пусть и чистокровный, почувствует слабину, то непременно учудит восстание. Свергнет Власть и разорвёт всех её верных слуг на мелкие части. Потом от навалившихся забот и хлопот – с ума сойдёшь, головы рубя беспощадно. Устанешь – отмываться от кровушки. Устанешь…. Так-с, красавица, – опустила бледную морщинистую ладошку на рыжеволосую голову девушки. – Похоже, что Борхун не соврал, в тебе, действительно, течёт чистая ирландская кровь…. Согласна стать моей верной служанкой, подругой и помощницей?
– Согласна. Искренне, от всей души.
– Похоже, что не врёшь. Похоже, что говоришь правду…. Или же только полуправду? Ладно, посмотрим – годишься ли ты в Приемщицы. Посмотрим…. Готова ли ты – ради чистоты крови – пытать, мучить и убивать?
– Готова, Госпожа. Клянусь!
– Ладно, проверим, – Банши брезгливо задёргала носом-кнопкой: – Э-э…. Генри, а кто это стоит рядом с тобой? Запах какой-то…м-м-м, незнакомый, нездешний и тревожный…
– Путник проходящий, – беззаботно откликнулся Борхун. – Следует в Эблана Сиватас.