Антисказка. Или бойтесь своих желаний
Шрифт:
Леший прекрасно понимал, что никто не станет беспокоить Владыку морского по пустякам. Но и сдаваться был не намерен:
— И всё-таки я попробую.
Глава 23
Мила.
Горыныч оказался весёлым парнем, точнее, драконом. Всю дорогу шутил, смешно передразнивал девицу, попутно рассказывая Миле о её взбалмошности. А ещё прокатил птицу на спине:
— Я вообще никого, кроме Кощея не вожу. Но ТЫ —
Змей показал свои супертрюки, что-то похожее на мёртвую петлю и штопор. При виде этих фигур высшего пилотажа у Милы замирало сердце от страха за него. Но тот мастерски справлялся. И, конечно, поразил своим умением выдыхать огонь, как и обещал. Это было потрясающе! Девушка смотрела с таким искренним восторгом, что Горыныч был готов горы свернуть ради неё.
Они так увлеклись полётом, что не заметили, как оказались довольно далеко от домика Яги.
— Горыныч, миленький, давай передохнём, а? Силы на исходе, — взмолилась Жар-птица.
Местом отдыха стало большое поле пшеницы на окраине леса.
— Самобранку бы сюда… — мечтательно произнесла Мила.
— Проголодалась, — правый посмотрел на среднего.
— А ведь тут рядом то село, куда нас девица за сдобой гоняет, — задумалась правая голова.
— И правда, — встрепенулась левая, — За лесом. Рукой подать, потерпи, золотце наше, немного, мы враз обернёмся!
Горыныч взмыл в воздух:
— Никуда не уходи!
— Жди здесь!
— Мы скоро! — прокричали, исчезая, все три головы.
«Моё золотце… Мммм, как мило… — мечтательно думала Жар-птица, — Когда-то давно так меня называла бабуля. Она пела мне красивые песни, гладила по волосам и приговаривала — моё золотце. Мы любили петь вместе. Как же это было давно…»
Вдруг Мила почувствовала, как её схватили чьи-то сильные руки и засунули в мешок.
— Отпусти! Я буду кричать!
— Кричи, — усмехнулся похититель, — Сама знаешь, поле вокруг и лес. Никто не услышит.
Мила обдумывала слова лишь мгновенье. Но ведь её может услышать пролетающий мимо змей? И закричала так громко, как только могла:
— Горыныыыч, я здесь! Помоги!
Похититель чертыхнулся, развязал мешок и одним быстрым движением замотал клюв лентой, завязав его на бантик прямо на середине носа. Теперь Мила могла только мычать.
«Потрясающе! Просто блеск! — ругала себя девушка, — И чего тебе было не потерпеть?! Долетели бы обратно, не развалилась бы. А сейчас тащит в мешке какой-то мужик. Что ему вообще надо от меня?»
Избушка.
В избушке нас поджидала сонная Катя. Она сидела, свесив ноги с печки, зевающая и растрёпанная:
— Чего вы так кричите с утра?
— Утра? — фыркнул Елисей, — День давно.
— Когда встал,
Елисей обиженно засопел и уселся за стол.
— Глашатаи приезжали, — сказала я, — За нашу Милу сто золотых дают.
— А за укрывательство тюрьма и плетей, — добавила Василиса.
— Что? А где? Мила наша! — Катя встревоженно спрыгнула с печки и высунулась на улицу, — Вы же не…
— Успокойся, — Маша сидела у двери на лавке, — Они с Горынычем полетели крылья размять.
— Да! А твой женишок, — Варя кивнула на Елисея, — Её сдать предложил!
В один прыжок Катя оказалась рядом с Царевичем и отвесила ему с размаху подзатыльник.
— Ай, за что? — мужчина потёр голову и злобно уставился на нашу подругу, — Ведь не сдал же!
— Это чтоб мысли дурные больше в голову не лезли, ясно?
— Ясно всё. Ясно, — он уставился в тарелку, — Надо было вообще за тобой не ходить, нашёл на свою голову, — тихо ворчал он под нос.
Все расселись по своим местам и продолжили прерванный завтрак.
— Маш, а ты чего грустная такая? — поинтересовалась Катя.
Мы сидели рядышком и могли немного поболтать.
— Ай, — махнула она неопределённо.
— Он тебя обидел?! — наша защитница Варя уже была готова к бою.
— И да, и нет, девочки. Всё сложно…
В общем, ночевать Владыка отвёл Машу в подводное царство, в гости к своему знакомому. Как они там оказались, она помнила смутно, потому что от усталости вырубилась, кажется, ещё на скамейке. Проснулась на огромной кровати одна, за дверью слышался звонкий девичий смех.
— А этот, — возмущённо мотнула головой Маша в сторону Владыки, — Представляете, сидит и кикиморе этой так мило улыбается!
— Маш, кикиморы не живут под водой. Это я тебе точно заявляю, — усмехнулась Василиса.
— Ой, Вась, прости. Я не хотела. Ну не кикимора, жаба! — в сердцах воскликнула Русалка.
— Ква! — возмутилась Варя.
— Ой, девочки, простите! — Маша взяла их за руки, — Ну, в общем, девица к нему и так и сяк. А он улыбается! И главное, меня увидела, глазища свои бесстыжие, — она выразительно похлопала ресницами, — Распахнула и такая: «Ой, доброе утро!» Коза!
— А чего ты так кипятишься-то? — Варя не очень понимала, что происходит с подругой.
— Как чего! Как чего! Главное, меня на руках носит, слова такие говорит нежные. А потом девицам всяким улыбается!
— Так там вроде одна ж была, — уточнила Катя.
— Вчера одна, до этого ещё две. А будет их сколько? — резонно возмутилась Русалка.
— Так, а сидит-то он почему аж на другом конце стола? — мне стало очень любопытно.
— Потому что мы, как на сушу вышли, я ему и сказала. Что до избы донесёт, и больше чтоб не прикасался! Чтоб шел селёдок своих лапать!