Антисказка. Или бойтесь своих желаний
Шрифт:
— Ооо, мои ноги, — Забава с удовольствием скинула башмаки у порога комнаты и с разбегу плюхнулась на кровать, — Я надеюсь, ты уступишь мне это скромное ложе?
На скромном ложе при желании можно было спать вчетвером, и Елисей было открыл рот, чтобы высказать всё, что он думает, но перед лицом вдруг возник образ Ивана. «Мужик», — шепнул он ему.
— Как пожелает моя прекрасная леди, — склонился Елисей в почтительном поклоне.
Готовая к сопротивлению Забава, приподнялась на локтях и с удивлением посмотрела на Елисея.
— Ничего не понятно. Но раз ты так любезен, так и быть,
Волк и Варя.
— Лети как ветер, Булзай! — Варя пришпорила Волка, и тот недовольно заворчал:
— Скину, пешком пойдёшь.
— Не-а, не скинешь, ты слишком добрый. И потом, тебе без меня скучно будет, — посмеялась над его угрозами она.
Волк лишь улыбнулся мысленно. «Права, чертовски права, моя лягушечка. Конечно, не скину».
Вдали показалась окраина деревни, и Серый поспешил скрыться поглубже в лес.
— Погоди-ка, — притормозила его, — А мы что, в деревню не пойдём? Так и будем по лесу бегать?
— А как ты себе это представляешь? — оскалился Волк в подобие улыбки.
— Вот что за манера отвечать вопросом на вопрос, а? Где научился, — ворчала девушка, — Я, может, в люди хочу, на других посмотреть, себя показать.
— Не в этой шкуре. Или ты замуж захотела, так давай, подкину до ближайшего дома.
— Чур меня, замуж не хочу. Чего я там забыла. Лес так лес, уговорил, лохматый. Вези, вверяю себя в твои сильные лапы, — Лягушка поудобнее устроилась, потрепала Волка по боку, и замурлыкала себе под нос, — Вези меня извозчик, по гулкой мостовой, а если я усну… хм, нет, что-то не то. Эх, Милку бы, она бы сейчас что-нибудь душевное спела.
«Похоже, я начал привыкать к этой вредной пресноводной», — размышлял Волк. С ней было весело. Они метр за метром прочёсывали вверенный им участок, но никаких следов Жар-птицы не находили. Наконец, они вышли к берегу реки, и Волк улёгся на траву:
— Привал, — объявил он о своём решении.
Лягушка тут же спрыгнула в воду и блаженно зажмурилась:
— Как же хорошо! Мммм. Купаться будешь?
Волк отрицательно мотнул головой:
— Устал.
— Ну лежи, лежи, отдыхай. А я, пожалуй, окунусь.
Пока Лягушка резвилась в тёплой воде, Серый наблюдал за ней из-под прикрытых век. Лёжа на самом краю берега, он отлично видел всё, что происходит в реке. Наплававшись вдоволь, Лягушка устроилась на мелководье и задумчиво смотрела на заходящее солнце. Серому вдруг до дрожи в лапах захотелось оказаться рядом и он одним огромным прыжком преодолел расстояние между ними. Его приземление или приводнение рядом подняло кучу брызг, вызвав недовольство подруги. Да, Серый сам не заметил, как стал считать её своим другом, привязался к ней. Вместе с привязанностью ощутил и ответственность за неё. Когда Лягушку поселили в замке в комнате с подругой, он всю ночь провёл на пороге их комнаты. После известия о пропаже одной из девушек глаз с неё не спускал. На всякий случай.
— Ты спятил? — отфыркиваясь ворчала Лягушка.
Она протёрла от воды мордочку и посмотрела на своё отражение в речке. Волк тоже уставился и вдруг вместо
— Отомри, — пощёлкала перед носом Лягушка, — Чего ты? Да что там? — не выдержала она и опять посмотрела в воду.
Но ничего примечательного не заметила и выбралась на берег. Серый отряхнулся и улёгся рядом с ней. Варя лежала на спине, запрокинув лапки за голову, последние лучи солнышка согревали её, и было так хорошо, спокойно, что в какой-то момент она начала засыпать. Сквозь сон Варя почувствовала, как Волк носом подтолкнул её себе на спину и понёс к замку Кощея. Под мерное покачивание она окончательно уснула.
Горыныч.
Горыныч чувствовал себя виноватым. Все три головы переругались друг с другом. Одна считала, что нефиг было за булками летать. Вторая, что лететь надо было вместе. А третья ворчала, что если бы не выпендривался и дома остался, то ничего бы не было. Но в одном солидарны были все три: в лепёшку расшибусь, но найду, и если кто его золотце обидел, то мало ему не покажется. Облетая земли тридевятого государства, он смотрел во все свои три пары глаз, но, увы, ничего похожего на Жар-птицу не находил. Уже ближе к закату, ему было показалось, что в одном из домов слишком ярко горит свет. Но спустившись ниже, он увидел, что это кузница. Печь полыхала огнём, внутри кипела работа и, разочарованно вздохнув, Горыныч снова набрал высоту.
Илья и Иван.
— Непростую задачу ты поставил, Ванюша, — Илья Шагал рядом с Иваном по широкой дороге вдоль леса.
Справа до самой линии горизонта простиралось огромное поле ржи. Слева вековые ели стояли сплошной стеной.
— Ты о чём? — не понял Иван.
— Обещание твоё — Елисея мужиком сделать — невыполнимое, — Илья крутил в руках соломинку.
— Не скажи, — протянул Иван, — Есть в нём желание, значит всё получится. Видал, как он за завтраком уступил Забаве?
— Нет, мы же позже вернулись, — помотал головой Илья.
— Точно, так вот за завтраком…
Илья только посмеивался от рассказа.
— Ну, может, ты и прав, — наконец, сказал блондин, — Выйдет толк.
Им досталось то самое поле, на котором устроились на отдых Горыныч и Мила. Но ничего интересного на нём так и не обнаружилось. Огромный стог сена, примятая трава на месте привала и… небольшая тропинка, ведущая к селу по соседству. Решив, что это всё не стоит внимания, они двинулись в обратный путь.
Баюн и Маша.
Баюн в отсутствии хозяев обошёл весь замок, заглянул в сокровищницу и присвистнул при виде сундуков с золотом:
— Вот это да…
На кухне приказным тоном потребовал себе сметанки и сливок. Да вон в ту тарелочку поглубже. Плотно пообедав, он направился в комнату Маши. Обойдя пустую спальню, кот услышал плеск воды и направился к бассейну. Русалка лежала на самом дне в позе звезды, раскинув руки. Кот заволновался. Он ходил по бортику бассейна, ворча себе в усы: