Антискептик

Клюквин Александр

Улыбаясь стоит всемогущий —

Судьбы чертит своею рукой.

Натюрморты, пейзажи, портреты

На причудливых белых холстах.

Он всё новые пишет секреты

В утомлённых умах и сердцах.

Он влагает в наш мир много света,

Если чувствуем, верим и ждём.

Нам в подарок досталась планета,

На которой мы все не живём.

Он старается, терпит и любит

Этот хаос, пытаясь помочь.

Заблудившихся

сильно не судит,

И не гонит обманутых прочь.

Он играет с таким же по силе,

Но коварным извечным врагом.

Люди-дети его позабыли,

И айда до пороков бегом.

Сколько силы в любви к нам убогим,

Что не сдался совсем до сих пор!

Пусть бывает в любви этой строгим,

Но ведь только за наш же позор.

Белый свет, как подол одеяний,

Этот мир охранял сколько мог

От придуманных тьмою страданий,

Но в неё слишком много дорог…

Бессмертный андеграунд

Герои долго не живут,

Сгорают в жизни раньше срока.

Уходят в памяти приют

Путём уставшего пророка.

Досталась каждому из нас

Скупая искра откровенья:

Кому-то как иконостас,

Кому-то таинством ученья.

Быстрее времени росли

Душой, умом и вдохновеньем.

Кресты не жалуясь несли,

Борясь заранее с забвеньем.

И разгорелось наконец

Из искр трепетное пламя.

И каждый им поднёс венец,

И понеслось в веках их знамя.

Герои долго не живут,

Но никогда не умирают.

О них, за них теперь поют.

О них, за них стихи читают…

Битый король

Чёрный бархат капюшона

Опустился ниже глаз.

В кубке порция крюшона,

В мыслях шёпот странных фраз.

Пальцы в перстнях маршируют

По дубовому столу.

Свечи в такт ему танцуют,

Расплываясь по стеклу.

Неизведанные знаки

Чертит вОрона пером.

Руны рдеют словно маки

Над пергАментным листом.

Зеркала пусты и странны —

В них холодный третий мир.

Миражи в углах жеманны

В роскоши чужих порфир.

Меч двуручный рядом с троном

Приютился верным псом.

Не чарует больше звоном,

Мается тревожным сном.

Полыхает рыжим жаром

Позолоченный камин.

Бьётся огненным нектаром,

Но в ознобе господин.

В одиночестве глубоком

Коротает век король.

Запивает горьким соком

Битого в сраженьи роль…

Битва за константу

Все слепо ждут от жизни чуда,

Не замечая за собой

Ни лжи, ни алчности, ни блуда —

Нажиться всласть любой ценой.

Константа бытия забыта

Во имя праздности души.

А ту уж продают открыто

За пыль в глаза и куражи.

Миазмы пафосных канонов

Растут в сознаньях, как грибы.

Но в мире нету столько тронов,

Чтобы пресытились умы.

В каком сейчас мы круге ада

Колонной маршируем вниз?

И сколько нам несчастий надо,

Чтобы изжить людской каприз?

Такое время нам досталось —

Трагикомичный балаган.

Добро и зло перемешалось

И каждый от свободы пьян.

Нисколько не редеет племя

Охотников за миражом.

Как будто отравляет семя

Сам бес тираж за тиражом.

И бьются люди меж собою

За лучшие свои миры.

И не простит изгой изгою

Чужие – душ и тел – пиры…

Ва-банк

Всю жизнь ва-банк, напропалую,

Зато не между двух огней,

Пытаюсь обмануть кривую

И постовых на ней – чертей.

Пожар мостов согреет спину,

Когда замёрзнет всё в груди.

И лень искать уже причину,

Ведь столько следствий впереди.

Моя звезда дает зелёный,

Когда блуждает бренный ум.

И весь маршрут свой немудрёный

Живу в преддверьи новых дум.

О чём еще душе терзаться,

Как не о неба глубине?

И как соблазнам не поддаться

На нашем захолустном дне?

Да, с паранойей можно спорить,

Но с каждым разом всё трудней.

А если так, то и минорить

Всё веселей и веселей.

Топтаться пОмиру кругами

Не мной заслуженный удел.

Мне не претит дружить с врагами,

Когда их опыт одолел.

Но скучно, как ужасно скучно,

Пытаться мир свой обьяснять

Тому, с кем сердце несозвучно,

И с кем не хочется летать…

Весенняя хандра

Опять весенняя хандра,

За ней – паденье или взлёт.

То и другое «на ура»