Антисталинская подлость
Шрифт:
Чтобы понять, говорил ли Хрущев правду, нам нужно разобраться со следующим:
— во-первых, истинно ли, что обвинения, выдвинутые Сталиным против Молотова и Микояна, были «ничем не обоснованы»;
— во-вторых, верно ли, что Молотов и Микоян не выступали бы на XX съезде, если бы Сталин продолжал находиться у власти.
Источники говорят об этом так.
По словам Шепилова, критике Молотова в речи Сталина он отвел всего несколько абзацев. Еще меньше места в его воспоминаниях отведено критическим замечаниям о Микояне. Последний, как отмечает Дмитрий Трофимович, выступил с возражениями, но, не удержавшись, набросился на Молотова, обвинив его в тесной связи с недавно расстрелянным Вознесенским, что, по словам Микояна, следовало расценивать как «страшный криминал». Но сам Шепилов не считал, что сталинские обвинения носили необоснованный
Симонов в очень краткой записке, посвященной Пленуму и написанной в марте 1953 года, оставил без внимания прозвучавшие в речи Сталина обвинения Молотова и Микояна, сделав акцент на его настойчивых призывах к ленинской твердости и бесстрашию. В более развернутых воспоминаниях, появившихся в 1979 году, Симонов припомнил, сколь яростной критике подвергся Молотов, и поделился своими смутными впечатлениями, что в основе обвинений, предъявленных ему и Микояну, лежала их общая предрасположенность к «капитулянтству». Как утверждает Симонов, Микоян тоже подвергся суровой проработке, но восстановить в памяти, за что именно, писатель не смог. По словам Симонова, Молотов и Микоян взяли слово, чтобы дать ответ на прозвучавшую в их адрес критику, что, заметим по ходу дела, опровергает другое заявление Хрущева, в соответствии с которым Сталин-де требовал от всех «безоговорочного подчинения своему мнению». Симонов полагал, что критика Молотова и Микояна (независимо от причин ее появления) понадобилась, чтобы оправдать их отсутствие в составе нового Бюро Президиума.
В мемуарах Микояна, написанных тоже годы спустя, говорится, что Сталин осудил Молотова за промахи во внешнеполитической деятельности, а также Молотова и самого автора воспоминаний — за допущенные ими ошибки во внутренней политике. В мемуарах Микояна Сталин предстает строгим, но уважительным критиком. Посему мемуарист даже не упоминает, что, услышав речь Сталина, был напуган обвинениями в свой адрес.
В записи Ефремова Сталин порицает отдельные поступки Молотова и Микояна, но его критические суждения тоже не выглядят как угроза.
В весьма пространных мемуарах Хрущев отводит октябрьскому (1952) Пленуму всего несколько строк, но не говорит там о какой-либо опасности для Микояна или Молотова.
Но что можно сказать о правдивости утверждений Хрущева? Обвинения, или, лучше сказать, критику Молотова и Микояна в речи Сталина нельзя считать «ничем не обоснованной». Правда, что в ее основе могли быть ошибочно истолкованные обстоятельства, но только не отсутствие обстоятельств как таковых. Здесь мы скорее имеем дело с различиями в политических взглядах между Сталиным и двумя другими членами Политбюро.
Вообще, хрущевское заявление, что, дескать, проживи Сталин еще немного, «не исключено», что Молотов и Микоян не выступали бы на XX съезде, нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Зато легко показать иное: основанная лишь на догадках версия Хрущева не согласуется с тем, что Сталин делал и что говорил на XIX съезде партии. Микоян и Молотов, хотя и не были избраны в очень узкий состав Бюро Президиума, все же вошли как в ЦК, так и в его Президиум (25 членов). Их непопадание в Бюро, конечно же, не означало, что они тем самым теряют возможность выступить на следующем съезде КПСС.
Увы, состояние источниковой базы не позволяет доказать, что Хрущев солгал и здесь. Но в то же время нет никаких оснований принимать такого рода домыслы просто на веру.
Расширение состава Президиума ЦК
Хрущев: «Сталин, видимо, имел свои планы расправы со старыми членами Политбюро. Он не раз говорил, что надо менять членов Политбюро. Его предложение после XIX съезда избрать в Президиум Центрального комитета 25 человек преследовало цель устранить старых членов Политбюро, ввести менее опытных, чтобы те всячески восхваляли его. Можно даже предполагать, что это было задумано для того, чтобы потом уничтожить старых членов Политбюро и спрятать концы в воду по поводу тех неблаговидных поступков Сталина, о которых мы сейчас докладываем».
Хрущев здесь лгал, поскольку нет вообще никаких доказательств, которые могли бы подкрепить его заявление. Естественно, не подтверждается оно и сохранившимися письменными свидетельствами очевидцев тех событий. Так, согласно записи Ефремова, Сталин, выступая на Пленуме, предельно ясно выразил мысль о причинах избрания Президиума в расширенном (по сравнению с прежним Политбюро) составе. Сам 40-летний Ефремов был особенно тронут словами Сталина о необходимости пополнения руководящих рядов партии силами энергичных и более молодых работников: не случайно, что в ефремовской записи именно этой части отведено довольно много места.
ГЛАВА 10. ПОСЛЕДСТВИЯ ХРУЩЕВСКИХ «РАЗОБЛАЧЕНИЙ». ФАЛЬШИВЫЕ РЕАБИЛИТАЦИИ
Тивель. Постышев. Косарев. Рудзутак. Кабаков. Эйхе
В своей речи на XX съезде Хрущев доложил о работе «партийной комиссии Президиума ЦК», которая, по его словам, выяснила следующее: «Многие партийные, советские, хозяйственные работники, которых объявили в 1937–1938 годах «врагами», в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т. п. не являлись, что они, по существу, всегда оставались честными коммунистами». [194] Затем докладчик перешел к обсуждению уголовных дел на некоторых лиц, чья невиновность, по его словам, полностью установлена.
194
О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н.С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза. // Известия ЦК КПСС. 1989, № 3, с. 136–137.
Документы комиссии, во главе которой стоял П.Н.Поспелов, были опубликованы после распада Советского Союза. Почти одновременно были преданы гласности подписанные Генеральным прокурором СССР Р.А.Руденко реабилитационные справки, которыми пользовался Поспелов. Одни и те же цитаты и другие совпадения убеждают, что именно реабилитационные материалы послужили основой для поспелов- ского доклада.
Доклад комиссии Поспелова обсуждался несколько раз, но в атмосфере, не отличающейся строгой взыскательностью, вот почему вопрос о выявлении там каких-либо фальсификаций даже не возникал. Некоторые из содержащихся там передержек очевидны. Так, в одном из разделов доклада его авторы приходят к выводу, что т. н. «блоки» и «центры» оппозиционной деятельности, дескать, представляют собой плоды фальсификаций следователей из НКВД. Но, как теперь известно, такое утверждение безосновательно, поскольку в личном архиве Троцкого выявлены документы, подтверждающие существование в СССР оппозиционного «блока» троцкистов и «правых». [195]
195
Там же. С. 322–323. See J. Arch Getty, «Trotsky in Exile: The Founding of the Fourth International! — , Soviet Studies 38, No. 1 (January 1986), p. 28 amp; notes 18–21, p. 34; Pierre Broue, «Trotsky et le bloc des oppositions de 1932», Cahiers Leon Trotsky 5 (January-March 1980), p. 5–37.
Так или иначе, реабилитационные материалы как таковые еще никогда не становились темой для научно-исторических исследований. Все предыдущие работы на указанную тему — например, труды В.З.Роговина и В.П.Наумова — опирались исключительно на цитаты из «закрытого доклада», краткий пересказ воспоминаний Хрущева и на полные безудержного бахвальства свидетельства, оставленные тем же самым автором. [196]
Ниже обсуждаются реабилитационные материалы на некоторых партийных руководителей, чьи имена были названы в «закрытом докладе» Хрущева, а содержание этих справок, постановлений сравнивается со сведениями из источников, опубликованных в постсоветский период. Как следует из таких сопоставлений, реабилитационные материалы не ставили своей целью выяснить правду о виновности или невиновности тех или иных репрессированных лиц. Да и могло ли быть иначе? Ведь даже известные нам свидетельства там вообще не рассматривались. И как знать, какие еще сведения скрываются в архивно-следственных делах, содержание которых мы пока не знаем?
196
В.П.Наумов. «К истории секретного доклада Н.СХрущева на XX съезде КПСС» // Новая и новейшая история. 1996, № 4, «Приложение 1: Из истории разоблачения сталинских преступлений» в книге: В.З.Роговин. Партия расстрелянных. — М., 1997. Роговин наивно повторяет изложенную Хрущевым версию событий, которая, как очевидно, предназначена для обслуживания его собственных интересов. Наумов чуть более критически настроен к заявлениям Хрущева и мемуарам Микояна, но и он не подвергает сомнению правдивость того, что случилось, включая подготовку материалов по реабилитации.