Антитела
Шрифт:
Скалли нагнулась еще ниже, рассматривая чуть заметные скользкие пятна, кое-где покрывавшие участки тела. Какая-то прозрачная жидкость… точнее, слизь.
— Случай, несомненно, очень серьезный. — сказал Квинтон. — Мы отправили образцы тканей в центр учета и регистрации заболеваний, и завтра они должны дать ответ. А тем временем я начал собственные исследования, разумеется, приняв всевозможные меры предосторожности. Но все это так необычно… Своими силами нам не справиться.
Скалли продолжала осматривать тело цепким профессиональным взглядом, анализируя симптомы и пытаясь представить
— Когда вы поместили его в холодильник? — спросила Скалли.
— В ночь с воскресенья на понедельник, — ответил Квинтон.
Скалли вдохнула морозное облачко, вырвавшееся из ящика. Ее руки также чувствовали холод.
— Какова температура тела? — спросила она. — Труп до сих пор теплый.
Патанатом, сделав удивленное лицо, приблизился к умершему и коснулся его почерневшего плеча затянутой в перчатку ладонью. Потом выпрямился и бросил суровый взгляд на ассистента:
— Эдмунд, надеюсь, все холодильники работают как положено?
Ассистент метнулся к ящику, словно перепуганная белка. Гнев наставника подействовал на него словно удар хлыста.
— Холодильники в порядке, сэр. Я только вчера вызывал ремонтников, они все проверили. — Эдмунд бросился к циферблатам. — Приборы показывают нормальную температуру во всех боксах, сэр, — доложил он.
— Пощупайте труп собственной рукой, — процедил Квинтон.
— Нет-нет, сэр, — запинаясь, пробормотал ассистент. — Я верю вам на слово. Я сейчас же позвоню техникам.
— Да уж, будьте добры, — сказал Квинтон. Сорвав перчатки, он подошел к раковине и принялся тщательно мыть ладони. Скалли последовала его примеру. — Только бы холодильники опять не сломались, — пробормотал патологоанатом. — Не хватало лишь, чтобы этот бедняга протух и завонял.
Скалли оглянулась на тело, гадая, какие результаты могли дать загадочные эксперименты в лаборатории «ДайМар». Если из ее стен вырвалось что-то опасное, можно было ожидать появления еще многих таких же трупов. О чем знал, о чем она. — Скорость роста метастазов ограничена быстротой воспроизводства и деления клеток.
Скалли нагнулась еще ниже, рассматривая чуть заметные скользкие пятна, кое-где покрывавшие участки тела. Какая-то прозрачная жидкость… точнее, слизь.
— Случай, несомненно, очень серьезный. — сказал Квинтон. — Мы отправили образцы тканей в центр учета и регистрации заболевании, и завтра они должны дать ответ. А тем временем я начал собственные исследования, разумеется, приняв всевозможные меры предосторожности. Но все это так необычно… Своими силами нам не справиться.
Скалли продолжала осматривать тело цепким профессиональным взглядом, анализируя симптомы и пытаясь представить себе причины патологии. Ассистент принес коробку с перчатками, и она натянула пару, резво шевеля пальцами, потом протянула руку и прикоснулась к коже трупа. Она ожидала, что тело окажется холодным и окоченевшим, но кожа была теплая и мягкая, словно живая.
— Когда вы поместили его в холодильник? — спросила Скалли.
— В ночь с воскресенья на понедельник, — ответил Квинтон.
Скалли вдохнула морозное облачко, вырвавшееся из ящика. Ее руки также чувствовали холод.
— Какова температура тела? — спросила она. — Труп до сих пор теплый.
Патанатом, сделав удивленное лицо, приблизился к умершему и коснулся его почерневшего плеча затянутой в перчатку ладонью. Потом выпрямился и бросил суровый взгляд на ассистента:
— Эдмунд, надеюсь, все холодильники работают как положено?
Ассистент метнулся к ящику, словно перепуганная белка. Гнев наставника подействовал на него словно удар хлыста.
— Холодильники в порядке, сэр. Я только вчера вызывал ремонтников, они все проверили. — Эдмунд бросился к циферблатам. — Приборы показывают нормальную температуру во всех боксах, сэр, — доложил он.
— Пощупайте труп собственной рукой, — процедил Квинтон.
— Нет-нет, сэр, — запинаясь, пробормотал ассистент. — Я верю вам на слово. Я сейчас же позвоню техникам.
— Да уж, будьте добры, — сказал Квинтон. Сорвав перчатки, он подошел к раковине и принялся тщательно мыть ладони. Скалли последовала его примеру. — Только бы холодильники опять не сломались, — пробормотал патологоанатом. — Не хватало лишь, чтобы этот бедняга протух и завонял.
Скалли оглянулась на тело, гадая, какие результаты могли дать загадочные эксперименты в лаборатории «ДайМар». Если из ее стен вырвалось что-то опасное, можно было ожидать появления еще многих таких же трупов. О чем знал, о чем догадывался Дарин Кеннесси? Что заставило его бежать из лаборатории, забросив исследования?
— Пойдем, Малдер. У нас еще уйма дел. — Скалли выперла руки и откинула с лица рыжие волосы. — Нам необходимо выяснить, над чем работали братья Кеннесси.
Дом семейства Кеннесси Тигард,
Штат Орегон.
Вторник, 12.17
Дом ничем не отличался от большинства зданий на этой улице — обычное пригородное жилище, построенное в семидесятых; алюминиевая обшивка стен, крыша из дранки, скромная лужайка, живая изгородь. Заурядный дом семьи из среднего класса, постоянно проживающей в предместьях Портленда.
— Мне почему-то казалось, что дом молодого ученого, восходящей звезды онкологии, должен выглядеть… более впечатляющим, что ли, — признался Малдер. — Белый докторский халат, накинутый на почтовый ящик, шеренги стеклянных пробирок, выстроившиеся вдоль подъездной дорожки…
— Научные работники отнюдь не такие состоятельные люди, как принято думать, — отозвалась Скалли. — Они не обитают во дворцах и не тратят все свободное время на игру в гольф. К тому же семье Кеннесси пришлось тратить на медицинские нужды куда больше средств, чем полагается по страховке, — добавила она.
Документы, которые им удалось раздобыть, свидетельствовали о том, что недуг Джоди Кеннесси и расходы на лечение последними, крайними средствами окончательно истощили бюджет семьи, и Дэвиду пришлось вторично заложить недвижимое имущество.