Антивыборы 2012. Технология дестабилизации России
Шрифт:
Биологизация социального, социал-дарвинизм, проникли даже туда, куда, казалось, им вход воспрещен самим развитием их научной области — в среду антропологов. Вот сентенция директора Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишкова, который в 1992 г. был Председателем Госкомитета по делам национальностей РФ: «Общество — это часть живой природы. Как и во всей живой природе в человеческих сообществах существует доминирование, неравенство, состязательность, и это есть жизнь общества. Социальное равенство — это утопия и социальная смерть общества». И это — после фундаментальных трудов этнографов в течение четырех последних десятилетий, которые показали, что отношения доминирования и конкуренции есть продукт исключительно социальных условий, что никакой «природной» предрасположенности к ним человеческий род не имеет. Постулат Тишкова о доминировании и неравенстве в человеческом обществе как естественном законе природы — чисто идеологический вывод.
Разрушение «культурного ядра» путем внедрения мальтузианских представлений о человеке привело к расщеплению сознания людей .
4. Посредством дестабилизации сознания и увлечения людей большим политическим спектаклем удалось осуществить «толпообразование» населения СССР — временное превращение личностей и организованных коллективов в огромную, национального масштаба толпу или множествотолп. (Речь идет об установлении «охлократии», власти толпы, готовой смести все и вся по указанию популистских лидеров, иначе говоря, о превращении народа в легко манипулируемое население. — В.Б .). В этом состоянии люди утратили присущее личности ответственное отношение к изменениям жизнеустройства, сопряженным со значительной неопределенностью и риском. Без дебатов, без сомнений, без прогноза выгод и потерь большинство населения согласилось на революцию, когда в ней не было никакой социальной необходимости — на революцию в благополучном обществе. Это несовместимо со здравым смыслом.
Эффективность «захвата и присоединения» аудитории была такой, что ведущим толпу лидерам даже не приходилось слишком скрывать масштаб грядущих потрясений. Они прямо говорили не об осторожных реформах, а о сломе жизнеустройства. Горбачев сказал совершенно определенно: «Перестройка — многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка — это революция…». Популярный тогда Н.Шмелев уточнил, что речь идет о революции разрушительной: «Революция сверху отнюдь не легче революции снизу. Успех ее, как и всякой революции, зависит, прежде всего, от стойкости, решительности революционных сил, их способности сломить сопротивление отживших свое общественных настроений и структур».
Обычные люди, не вовлеченные в толпу, обладают здоровым консерватизмом, вытекающим из исторического опыта и способности предвидеть нежелательные последствия изменений. Эти свойства гнездятся в подсознании и действуют автоматически, на уровне интуиции. Этот подсознательный контроль был в СССР устранен из общественного сознания в ходе перестройки.
Удивительно, но, начиная с последнего этапа перестройки в качестве активных идеологов стали выступать новые собственники («предприниматели») — и люди им верили! Но это противоречит даже выводам самих теоретиков рыночной экономики. Адам Смит заканчивает первый том своей главной книги «Богатство народов» таким предостережением: «Всякое предложение нового закона, исходящее от этого разряда людей, должно быть встречено с крайним недоверием и может быть принято только после подробного и самого тщательного исследования, произведенного не только со всевозможной добросовестностью, но и с самою недоверчивою внимательностью. Ибо предложение это исходит от класса людей, интерес которых никогда не может совпадать совершенно с интересами всего народонаселения, и состоит только в том, чтобы провести общество и даже обременить его, что уже неоднократно и удавалось им делать при каждом удобном случае».
5. За время перестройки в сознание советских людей вошло много прекрасных, но расплывчатых образов — демократия, гражданское общество, правовое государство и т. д. Никто из политиков, которые клялись в своей приверженности этим добрым идолам, не излагали сути понятия. Принять язык противника или даже друга — значит незаметно для себя стать его пленником. Даже если ты понимаешь слова иначе, чем собеседник, ты в его руках, т. к. не владеешь стоящим за словом смыслом, часто многозначным и даже тайным. Это — заведомый проигрыш в любом споре. Положение советского человека оказалось еще тяжелее — перейдя на язык неопределимых понятий, он утратил возможность общения и диалога со «своими» и даже с самим собой. Логика оказалась разорванной, и даже сравнительно простую проблему человек стал не в состоянии сформулировать и додумать до конца. Мышление огромных масс людей и представляющих их интересы политиков стало некогерентным, люди не могут связать концы с концами и выработать объединяющих их проект — ни проект сопротивления, ни проект выхода из кризиса. Они не могут даже ясно выразить, чего они хотят. Приняв вместо ясно усвоенных житейских понятий понятия-идолы, идеологические фантомы, смысл которых не был определен, добрая сотня народов СССР оказалась в руках политических проходимцев. Поддерживая или отвергая предлагаемые им проекты, предопределяющие их собственную судьбу и судьбу их детей и внуков, миллионы людей следовали за блуждающими огнями фантазий.
6. Идеологическая машина перестройки произвела большую работу по разрушению коллективной исторической памяти советского общества. Были очернены, осмеяны, перемешаны символы-вехи национальной истории. Затем был создан хаос в системе мер, оценок и даже временной последовательности событий, образующих историческую картину. Была подорвана способность общества вырабатывать коллективную память даже самых недавних событий — по прошествии всего нескольких месяцев они вытеснялись, стирались из памяти. Общество в целом и каждый человек в отдельности потеряли возможность анализировать прошлое и использовать его уроки для того, чтобы определять свою позицию в конфликтах настоящего». (См. Н.Козлов. «Синтон. Психология. Тренинги». Глава IV. Манипуляция сознанием в ходе разрушения советского строя.». М. 2005). результат этой операции по промыванию мозгов известен — коллапс Советского Союза, великой державы, которую уничтожили своими руками ее собственные граждане.
Научный анализ идеологической машины горбачевцев, данный в работе Н.Козлова, — поистине блестящий. Реальность современной России его выводы, увы, подтверждает на 100 %. Коммунистические убеждения советского человека, в том числе членов КПСС, на поверку оказались весьма зыбкими и не выдержали испытания массированного воздействия главных идеологических калибров «перестройки». Для дискредитации коммунизма не потребовалось философских споров и обращений к первоисточникам. Советского человека провели на мякине. Заманили «красивой жизнью», утаив при этом, сколько надо зарабатывать для того, чтобы ее себе позволить. Вместо абстрактной идеи «построения коммунизма» в некоем неопределенном и отдаленном будущем, «гомо советикус» заглотал, как щука блесну, то, что именуют во внешнеполитической пропаганде США «American Dream», т. е. «американскую мечту» о гарантированном достатке, о собственном доме, собственной машине и собственном бизнесе. Мечту достаточно далекую от возможности воплощения без постоянной работы и без кабального кредита даже в США, а уж тем более нереальную для живущих на скромную зарплату в России. Кризис 2008–2009 гг. показал, насколько хрупка Ameriсan Dream и сколь опасны методы ее реализации не только для американской, но и мировой экономики. Да и морально, тут снова прав психолог Н.Козлов, не подготовлен был русский человек к поклонению золотому тельцу, наживе и перегрызанию глоток ближним своим во имя собственного материального благополучия.
Метастазы западнизма
Сокрушив социализм в России, «перестройщики» и пришедшие к власти вместе с Ельциным «реформаторы» заодно отменили и все нормы поведения и морали, существовавшие в партии и комсомоле, в целом в советском обществе. При всем пуританстве официальных коммунистических «табу» они все же служили своего рода оберегами от падения нравов и разгула вседозволенности. Новые буржуа не просто обобрали русский народ, но и оставили его без идеологической и духовной защиты. Отсутствие государственной идеологии, отрицание христианской морали широко компенсировалось стихийным развитием идеологии гедонизма — удовлетворения любых удовольствий. Новые власти в лучшем случае смотрели на это сквозь пальцы. В худшем — активно посещали казино, стрип-клубы, бордели и массажные салоны, о чем можно судить по многочисленным скандалам с «лицами, похожими на» высокопоставленных чиновников. Сексуальную революцию эти господа, как водится, предпочли социальной. Последовавшая в результате всего этого общероссийская нравственная катастрофа, как верно отмечают наши ученые и священнослужители, стала возможной в первую очередь «из-за духовно-нравственного разложения народа». К счастью Русская православная церковь сумела не только противостоять всероссийскому разгулу безнравственности, но и привлекла на свою сторону многих людей, утративших нравственные ориентиры и прежде господствовавшую коммунистическую идеологию. Христианство традиционно сдерживает необузданное стремление к удовлетворению удовольствий и развитию на этом фоне различных психологических зависимостей, защищает общество (как и любая другая традиционная религия) от морального разложения. В советском обществе ту же роль играла официальная коммунистическая мораль, и придерживаться ее норм партократы были вынуждены, хотя бы публично. Ее просто отменили, не заменив хотя бы «кодексом поведения чиновника». «В условиях отсутствия такого сдерживающего начала, возможно, любое деструктивное поведение общества и оно, к сожалению, не имеет при этом адекватных защитных механизмов противостояния деструкции». (См.: Концепция профилактики наркоманий в России Русской Православной Церкви. Составители: Иеромонах Анатолий (Берестов) — руководитель Душепопечительского Центра святого праведного Иоанна Кронштадтского Русской Православной Церкви Московской Патриархии и др. Приведено по публикации на сайте «нет наркотикам!» —Далее: Концепция профилактики наркоманий в россии). Авторы данной концепции справедливо указывают на то, что без руля и ветрил свободное плавание русского народа по морю бытия заканчивается, как правило, на рифах. Да и только ли русский народ это испытал. Историки говорят, что и «Рим пал жертвой склонности римлян к наслаждению». Но можно сколько угодно цитировать Аристотеля, который утверждал, что «мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий», все равно мудрецов на нашу русскую популяцию будет куда меньше, чем гуляк, пьяниц и пофигистов.
«Человеческий дух то рвется в утопические выси, то, захлебнувшись в крови революций и войн, начинает предпочитать неумным коперникам сговорчивых птоломеев, — писал Д. Затонский в одной из своих работ о постмодернизме. — Человеческая история, если ее освободить от прикрас, окажется чередой идеологических опьянений и деидеологизированных похмелий. Однако, новейшее «похмелье» оставило все далеко предшествующие позади». Действительно — подобного Россия не знала. Похмелье после перестройки просто перешло в хронический запой безнравственности и безыдейности.