Антология мировой фантастики. Том 1. Конец света
Шрифт:
— В чем дело? — спросил мужчина. — Поломка?
— Как вас зовут?
— Майо. Джим Майо.
— А я Линда Нельсен.
— Рад познакомиться. Почему мы не едем?
— Джим, у меня к вам предложение.
— Да? — Он с сомнением оглядел ее. — С удовольствием выслушаю, леди, то есть, Линда, но нужно вам сказать, что у меня определенные планы…
— Джим, если вы мне поможете, я тоже вам помогу.
— Например?
— Я так одинока вечерами… Днем слишком много дел, а вечерами просто ужасно.
— Понимаю, —
— Почему бы вам не остаться на некоторое время в Нью-Йорке? Я научу вас водить, и вам не придется идти на юг пешком.
— Недурная идея. А водить — это трудно?
— Ерунда, научу вас за несколько дней!
— Я не смогу так быстро.
— Ну хорошо, за месяц. Зато сколько времени вы сэкономите потом!
— Да, заманчиво… — Он спохватился. — А что я должен сделать для вас?
Ее лицо мечтательно озарилось.
— Джим, я хочу, чтобы вы помогли мне перевезти пианино.
— Пианино? Какое пианино?
— Розового дерева, «Стейнвей». Из одной квартиры на Пятьдесят седьмой улице. Я просто умираю, так хочу иметь его у себя!
— Обзаводитесь мебелью?
— Да, но, кроме того, я хочу после обеда поиграть на пианино. Нельзя же вечно слушать пластинки! Я все уже приготовила: самоучитель, пособия по настройке… А вот перевезти не могу.
— Но ведь в городе полно квартир с пианино! Вы можете поселиться в любой.
— Ни за что! Я потратила пять лет на устройство своего гнездышка и люблю его. Кроме того, где взять питьевую воду?
Он кивнул.
— Да, вода… Кстати, как у вас с ней?
— Я живу в Центральном парке, в доме у пруда, где раньше хранили модели яхт. Прелестное место. Вдвоем мы установим пианино, Джим. Это будет нетрудно.
— Просто не знаю, Лина…
— Линда.
— Простите. Я…
— Вы кажетесь очень сильным. Чем вы занимались раньше?
— Я был профессиональным борцом.
— О!..
— Но последнее время держал бар в Нью-Хейвене. Он пользовался популярностью у спортсменов. А чем занимались вы?
— Работала в «ББДО».
— Что это такое?
— Рекламное агентство, — объяснила она нетерпеливо. — Поговорим об этом позже, если вы останетесь. Я научу вас водить, мы перевезем пианино, и есть еще несколько вещей, которые я… Впрочем, это подождет. А потом уедете на юг.
— Линда, честное слово, не знаю…
Она взяла его за руки.
— Ну, Джим, пожалуйста. Вы можете остановиться у меня. Я хорошо готовлю, и у меня есть прелестная комната для гостей.
— Зачем? Вы ведь думали, что на Земле больше никого не осталось.
— Глупый вопрос. В приличном доме всегда должна быть комната для гостей! В пруду будете купаться, найдем вам шикарный «ягуар»…
— Я бы предпочел «кадиллак»…
— Как угодно. Ну, что скажете, Джим? Договорились?
— Хорошо, Линда, — проворчал он неохотно. — Договорились.
Это был действительно прелестный дом. Овальный пруд в мягких лучах июньского солнца отливал голубизной, там и тут крякали утки. Дом выходил окнами на запад, а вокруг него расстилался парк.
Майо завистливо посмотрел на пруд.
— Только яхт недостает… — произнес он.
— Здесь их было полным-полно, когда я въехала, — сказала Линда.
— Я всегда мечтал иметь модель корабля. Однажды, совсем маленьким…
Майо умолк. Откуда-то донеслись звуки тяжелых ударов, будто камнем били о камень. Все прекратилось так же внезапно, как и началось.
— Что это?
Линда пожала плечами.
— Точно не знаю. Думаю, что разрушается город. Вы еще увидите, как иногда разваливаются здания. Привыкаешь со временем… Ну, входите.
Она вся светилась гордостью за свое жилище, хотя у Майо многочисленные украшения вызвали легкое раздражение. Однако викторианская гостиная, спальня-ампир и «деревенская» кухня с настоящей керосиновой плитой произвели на него впечатление. Комната для гостей в колониальном стиле с изящными светильниками, с диваном на изогнутых ножках и ворсистым ковриком его обеспокоила.
— Здесь все такое девичье…
— Естественно. Я ведь девушка.
— Да, конечно. Я имею в виду… — Майо подозрительно огляделся. — Ну, парню подошли бы менее хрупкие вещи.
— Не волнуйтесь. Диван вас выдержит. Теперь запомните, Джим. Ботинки в комнате снимать. С ковриком будьте поаккуратней, на ночь лучше убирайте. Я взяла его в музее и не хочу, чтобы он трепался. У вас смена одежды есть?
— Только то, что на мне.
— Завтра достанем другую. Ваше тряпье даже стирать не стоит.
— Послушайте, — в отчаянии взмолился он. — Обоснуюсь-ка я, пожалуй, прямо в парке.
— Почему?!
— Видите ли, я больше привык к этому, чем к таким домам. Но вы не беспокойтесь, Линда, я где-нибудь поблизости.
— Чепуха, — твердо заявила Линда. — Вы мой гость и будете жить здесь. Теперь мыться — я угощу вас обедом.
Ели они из дорогих китайских тарелок, пользовались шведскими серебряными вилками. Обед был довольно легким, и Майо остался голоден, но сказать об этом не решился. Не желая придумывать повод выйти в город и перехватить что-нибудь посущественней, он просто отправился спать, сняв ботинки, но совершенно забыв про коврик.
Утром его разбудило громкое кряканье. Соскочив с постели и подойдя к окну, он увидел, как с пруда взлетают утки, испуганные каким-то красным пятном. Когда глаза Майо привыкли к яркому свету, он разглядел, что это купальная шапочка. Потягиваясь и зевая, Джим вышел к воду. Линда радостно приветствовала его, подплыла к берегу и вылезла. Кроме красной шапочки на ней ничего не было. Майо отодвинулся, чтобы на него не попали брызги.