Антология сатиры и юмора России XX века. Том 19
Шрифт:
От такой новости Маша заревела изо всех сил.
— Не плачь. Маша, не надо, — стал успокаивать ее Амфилохий. — Ты скоро забудешь маму. И папу забудешь.
Чародей Бахрам тоже стал успокаивать девочку. Он подошел к ее клетке и тихо сказал:
— Дорогая Маша, отрада моей души, я тоже плакал первую тысячу лет. Только я плакал украдкой. Чтобы никто не видел.
Он погладил Машу по голове, но Маша чуть не укусила его за руку и сердито сказала:
— Не трогайте меня! Никакая я вам не отрада!
— Ну и
Бахрам снял с себя свой цветастый восточный халат и остался в больших, по грудь, красных трусах.
Он долго стоял перед водой, поеживаясь и раздумывая — прыгать или нет. Наконец решился, наклонился и…
…И большая рыжая корова вдруг подняла голову, подбежала и стукнула его лбом прямо старческую маленькую попку. Бахрам так и влетел рыбкой в середину озерка. Раздался жуткий плеск, и во все стороны полетели разные ругательные слова:
— Шайтан-байтан! Буль-буль-буль! Тьфу!
Потом над водой показалась голова Бархама. Он закричал:
— Амфилохий!
— Чего изволите, господин?
— Как — чего? Достать меня отсюда. Этот шайтан с рогами спихнул меня в воду.
— Это не шайтан с рогами, господин, а крокодил — отрада моей души.
Амфилохий подошел к озерку, наклонился, протянул Бахраму свою мощную руку и…
… И вдруг корова разбежалась и своим чугунным лбом стукнула Амфилохия в его большую мускулистую попищу. Послышался звук, будто столкнулись два паровоза, и Амфилохий плюхнулся в самую середину озера рядом с владельцем подземных сокровищ.
Корова уселась на траву, как собака, на задние ноги и обалдело покрутила головой.
— Так вам и надо, — ехидно сказала девочка Маша из иней клетки. — Будете знать, как детей воровать.
— Глупая девочка, — сказал из воды Бахрам. — Мы тебя украли для твоего же счастья. И мы сами теперь счастливы.
— Вот и сидите теперь счастливые в воде. Вам теперь оттуда не вылезти.
— Это почему? — спросил удивленный Бахрам.
— Не скажу, пока не сломаете решетку.
— Сломать решетку?! Вот еще! — сказал Бахрам.
Он осторожно выбрался на берет. Корова подняла на него глаза. И как только он вновь принял позу ныряльщика, она стала разбегаться в его сторону. Увидев приближающуюся корову, Бахрам быстро сиганул в воду сам.
— Чего от меня хочет это животное? — жалобно сказал он, сидя в середине озерка. — Освободите меня от него.
— Освободите меня от вас, — сказала Маша, — тогда скажу.
— Ну хорошо, — согласился волшебник. — Ассалам, бассалам! Вассалам, ассалам!
На глазах изумленной Маши решетка, ее окружавшая, исчезла. Но Маша не заметила, что появилась другая решетка, закрывшая выход из пещеры.
— Почему этот крокодил на нас кидается? — спросил Бахрам.
— Потому что вы в красном. А крокодило-коровы
Бахрам быстренько вылез на берег и побежал к своему шикарному восточному зеленому халату. Он закутался в него и запел:
Ассалам, бассалам — Верьте мне напополам.И тут Маша увидела новую решетку. Она не выдержала и снова заплакала:
— Вы обманщики! Я к маме хочу! Я к Марье Ивановне хочу.
Бахрам понял, что надо переходить к делу. Что надо Машу чем-нибудь занять. Он сказал:
— Вот что. Маша, жить мне осталось недолго: каких-нибудь лет триста… ну, пятьсот! Не будем зря терять времени. Сейчас я немного отдохну, потом принесу волшебную книгу. Мы по ней будем заниматься. Эта книга об основах чародейства, о живой и неживой природе.
Бахрам произнес все это торжественно и с пафосом. Но как только Маша услышала о живой и неживой природе, она еще горше заплакала.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — ревела она во весь голос.
— Не плачь, Маша, — попросил ее Амфилохий. — А то я тоже заплачу.
И в самом деле он не выдержал и тоже заревел:
— А-А-А-А-А-А-А-А А-А-А-А-А-А-А-А!
Волшебник Бахрам жутко рассердился.
— Эх вы, ревы-крокодилы! — сказал он. — Я не могу этого слышать. Я забираю всю эту благодать и ухожу и соседнюю пещеру! Ассалам, бассалам!
Он сказал эти волшебные слова и мгновенно исчез. И имеете с ним исчезли лужайка, озеро, березки, кусты. И, конечно, исчезли поющая «ворона» и мычащий «крокодил». Маша и Амфилохий остались одни в пустой пещере.
— Вот тебе раз! — сказал Амфилохий. — Была вода, была трава, были птички прекрасные, а теперь опять из всей природы одна кувалда осталась.
Но Машу это не расстроило. Она приступила к распропагандированию подземного раба Амфилохия.
— Дядя Амфилохий, — спросила она, — ты давно работаешь у волшебника Бахрама?
Амфилохий резко задумался. Потом он загнул все пальцы на руках и один палец на ноге и сказал:
— Вот сколько!
— Одиннадцать лет? — спросила Маша.
— Ага, — сказал Амфилохий, — одиннадцать лет и одна тысяча годов. У нас недавно юбилея была.
— Так, — сказала Маша. — А в отпуске ты был?
— Что это такое — «отпуск»? — спросил Амфилохий.
— Каждому трудящемуся нашей страны положено и дня в неделю отдыхать. И один месяц в году у него каникулы, то есть отпуск. Он тогда совсем не работает.
Маша достала карандаш, тетрадку и стала что то высчитывать. Она долго упрямо что-то на что-то умножала, что-то на что-то делила и про себя говорила: «В одной неделе одно воскресенье. В одном месяце четыре недели. В одном году двенадцать месяцев. Ух, сколько недель получается»!»