Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
МОНТЕР. Не, дед, зря они меня обижали, зря! У тебя хоть резон есть: свези да продай. (Мечтательно.) Тут на хорошую гулянку потянет… Ну все, дед, починили. Будем пробовать.
ДЕД. Может, не надо?
МОНТЕР. Как— не надо? А проверить?.. (Включает вилку в розетку — искры, треск, полная темнота.)
ДЕД. Сынок? Ты где?.. Ой, кто это? Стой! Не пушу! Гра- бють!
Зажигается лампочка. Монтер стоит на стуле, дед лежит поперек сундука, обхватив его руками.
МОНТЕР.
ДЕД (моргая). Лежу.
МОНТЕР. Чего лежишь?
ДЕД. После обеда. Врач велел.
МОНТЕР (слезая со стула). Одурел, дед? Ишь, обхватил. Боишься за добро-то?
ДЕД (независимо). Газеты у меня там. Вся история наша в цифрах и фотографиях. Ну, все, сынок. Свет есть. Молодец, иди домой.
МОНТЕР. Не, дед, мне домой рано. Меня дружки ждут, понимаешь?
ДЕД. Не-а.
МОНТЕР. Тогда будем чинить.
ДЕД. Не будем. (Тянет утюг к себе.)
МОНТЕР. А я говорю — будем! (Вырывает утюг, угрожающе им помахивает.) Ну, чего у тебя с ним?
ДЕД (боязливо). А ничего. Гладит. Только деньги, зараза, жрет. Я уж его через раз в розетку втыкаю. Раз так, раз на газу.
МОНТЕР. Чего?
ДЕД. На газу. Он накалится, красный весь, я и глажу.
МОНТЕР. Дед!
ДЕД. Ой?
МОНТЕР. Ты ж его испортил. Кто же на газ электрический утюг ставит?
ДЕД. А я через раз, через раз.
МОНТЕР (садится на стул). Ну, дед, порадовал ты меня. (Потряс утюг, там что-то бренчит.) Все равно починю. Я не я буду. (Чинит.) А ты, дед, дал бы воды попить. В горле сухость одна. Слышь, принеси с кухни.
ДЕД (наивно). Кто?
МОНТЕР. Ты.
ДЕД. А нету. Нету воды.
МОНТЕР. А где она?
ДЕД. Отключили. С утра еще. Тоже чинят. Лифт чинят, газ чинят, воду чинят — за что только деньги берут, дьяволы. Иди, сынок, домой. Там и напьешься.
МОНТЕР (грустно). Дома не напьешься. Жена не даст. (Весело.) Ну, вот и починили утюжок. У нас это мигом.
ДЕД (загораживает розетку). Не включай!
МОНТЕР. Почему?
ДЕД. Запрещаю!
МОНТЕР. С чего это?
ДЕД. С того. Знаю я тебя: опять свет погасишь.
МОНТЕР. Плохо ты меня знаешь. Работа — на века. (Включает, вилку в розетку — треск, искры, полная темнота.)
ДЕД. Стой! Ты куда? Зачем? Не позволю! Караул! Помогите!
Зажигается лампочка. Монтер, стоя на стуле, оглядывается вокруг. Деда в комнате нет.
МОНТЕР. Дед, ты где? Дедусь! Вот старый хрыч, смылся куда-то. Ну и ладно, не больно нужен. (Слезает со стула, собирает чемоданчик, толкает дверь. Дверь не открывается.) Ты гляди — дверь запер. Ну не паразит? Ты ему добро делаешь, а он тебе — пакости. (Отходит от двери, прохаживается по комнате.) И чего он так боится? Что у него тут, миллионы? (Останавливается у шкафа.) Нешто взглянуть, а?.. И взгляну! Не будет в следующий раз из дома убегать. (Берет отвертку, ковыряется в замке, дверца открывается Монтер заглядывает внутрь.) Батюшки, что делается! Чистый «Эрмитаж». (Достает из шкафа большую фарфоровую вазу, разглядывает,
Постепенно комната приобретает совершенно другой вид. Стол покрывается синей бархатной скатертью, возле стола появляются два старинных кресла. На стене — овальное зеркало, на потолке — хрустальная люстра. Монтер с восхищением оглядывает дело своих рук, садится на стул и снова начинает чинить утюг. С наружной стороны в замке елозит ключ, дверь открывается.
ДЕД. Вот он, старшина, бери его… (Внезапно осекается с удивлением разглядывает свою комнату.)
СТАРШИНА. Участковый уполномоченный Крутов. Ваши документы…
Монтер протягивает паспорт.
Та-ак… Тишкин Сергей Фомич, Что-то фамилия знакомая. Это не вас утром в милицию приводили?
МОНТЕР (нехотя). Меня.
СТАРШИНА. Понятненько. А теперь, значит, по квартирам пошли шуровать?
МОНТЕР. Никуда я не пошел. Меня вот этот стрючок старый вызвал.
СТАРШИНА. Тишкин, выбирайте выражения!
МОНТЕР. Я выбираю. Когда не выбираю, я не так выражаюсь.
СТАРШИНА (деду). Вы его вызывали?
ДЕД (еще не придя в себя.) Угу.
СТАРШИНА. Какие имеете претензии? Что-нибудь исчезло?
ДЕД. Никак нет, не исчезло. Появилось.
СТАРШИНА. Вы что, шутки шутите? Зачем меня пригласили?
ДЕД. Того… Испугался… Что пропадет. Больно личность подозрительная.
СТАРШИНА. Пропадет — будем искать. А раньше времени паниковать нечего. Счастливо оставаться. (Козырнув, направляется к двери.)
ДЕД. Сынок, погоди! Посиди тут, покуда он не ушел. Покури.
СТАРШИНА. Гражданин, я к вам не курить пришел. Я на службе. А в следующий раз за ложный вызов будете нести ответственность. (Молодцевато разворачивается, уходит.)
МОНТЕР. Эх ты, сквалыга! Утюг на газу. Да с таким богатством десяток утюгов можно купить.
ДЕД. Ишь разлетелся, десяток!
МОНТЕР. А то?.. Сидишь на добре, как Кощей. Куда копишь-то? В гробу карманов нет.
ДЕД. А ты откуда знаешь? На экскурсии там был?
МОНТЕР. Я и без экскурсии тебе скажу: на том свете деньги отменили. Так что не жалей, трать на этом.
ДЕД. Ага, сейчас начну. Обуваться побежал.
МОНТЕР. Глупый ты человек. Сам посуди: сколько тебе годков осталось? От силы пяток.
ДЕД. Это никто не знает. Может, и десять.
МОНТЕР. Да хоть двадцать! Мне не жалко. Спал бы на мягком, ел бы вкусно, картину вон смотрел…
ДЕД. Нельзя. У нее от света краски тускнеют.
МОНТЕР. Ну и черт с ней! Реставрируют потом. Человек от жизни должен получать удовольствие.
ДЕД. Вроде тебя, что ли?
МОНТЕР. Хотя бы. У меня руль есть — вот и доволен, трешник есть — я и счастлив. А ты вон помирать будешь — никто и не вспомнит.