Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Невский понял, что ненавидит Ломтева. Ненавидит — за то, что его, Ломтева, любит Лидочка; за то, что он — мерзавец.
Счастья вам не будет, решил Невский. Я помогу довести дело до конца, если уж меня допустили.
Значит, так. Письмо. Когда она могла прочитать? Утром того дня, когда еще все было хорошо?
Вряд ли. Утром письмо еще не было написано.
Хотя. Почему бы и нет в принципе? Ведь в тот день Мостов уходил на работу позже, чем она, — позавчера Лидочка сама об этом говорила.
Но даже если
И тайком стянуть у него ключи и отпереть ящик она тоже не могла — по этой же причине.
К тому же, чтоб решиться на такой поступок, Лидочка должна была не только знать, что письмо есть, но и догадываться — пусть и приблизительно, — о чем оно. Вот это уже маловероятно.
Без сомнения, Мостов давно был информирован о ее связи с летчиком уж, слава богу, мир не без злорадных и угодливых людей! — однако до поры терпел, на что-то уповая, хотя, видимо, не раз устраивал ей сцены ревности — такое, в общем-то, в характере Мостова.
И уж столь важного для себя письма он, конечно, показывать ей ни за что бы не стал. Нет, для острастки мог бы о послании и сообщить, но только — позже, уже отправив его адресату. Когда бы дело было сделано бесповоротно.
Вечером Мостов безвылазно, до глубокой ночи, просидел у себя в кабинете. Может быть, как раз сочинял письмо? Значит.
Значит, Лидочка и впрямь рылась в его бумагах после того, как совершилось убийство!
А как же тогда ее истерика, полубессвязные рассказы, печать неизгладимого горя на следующий день? Все — ложь, искусный наигрыш?
Страшно подумать. Но получается — так!
Другой естественный вопрос: зачем она полезла к мужу в стол? Ведь никаких же нет теперь сомнений, что она не знала о существовании письма!
Выходит, искала что-то другое? Что-то — жизненно важное для нее, к чему прежде не имелось доступа, быть может, и компрометирующее.
Да, но что — конкретно?
И еще.
Если она так тщательно, спокойно рылась в ящиках стола, то, стало быть, убийство ожидала — именно в эту ночь! — и, безусловно, видела убийцу!
Она знала преступника и потому заранее дала ему ключи от всех дверей чтоб он снял слепок.
Просто отдать ключи, а потом соврать мужу, что те потерялись, не имело смысла: Мостов, по натуре подозрительный, на ночь двери в дом забаррикадировал бы намертво, а утром моментально начал бы менять замки.
Конечно же она могла бы и сама пустить убийцу в дом. Но вдруг в последнюю минуту муж ей чем-то помешал бы, неожиданно отвлек?.. Ведь и в дальнейшем — в том числе перед собою! — чистенькой хотелось выглядеть. Немаловажный аргумент!
Итак, она все знала.
Но, позвольте, а зачем же вообще такое было городить, зачем же было убивать?! Если Мостов уж до того мешал любовным отношениям с пилотом, то
Так-так, интересно!.. Лучше убить, чем развестись. Почему?
Что именно могло лежать в ящиках стола — письма, фотографии, документы, деньги? Отчего убили в эту ночь, а не месяцем раньше или месяцем позже?
И — снова, то же самое — чем плох был развод?
Развод. Вероятный суд, раздел имущества.
Стоп! А может.
— Так вы говорите, чета Мостовых жила замкнуто? — спросил Невский как бы невзначай.
— Я не говорил, — мотнул головой Афонов.
— Ах, ну да, это мне Птучка рассказывал!.. И, насколько я понял, у Мостова близких родственников нет?
— Совершенно верно, — аккуратно раскладывая бумаги на столе, признал майор.
— Он был богат, ведь так?
— Ну, — замялся Афонов, — что значит — богат? Это понятие довольно растяжимое. Одному и миллиона мало, а другой — и тысяче рад. А кому-то. медяк в ладошку — целое состояние. Судя по тому, как они жили, недостатка в деньгах не испытывали. Никогда. Больше того, я полагаю, у Мостова и на книжке остались немалые сбережения.
— Откуда? Нет, я понимаю — зарплата приличная, премии всякие, без этого нельзя. Но, вероятно, кроме официальных выплат еще и дорогие подарки получал? Или просто купюры совали?
— Вот уж не знаю, — уклончиво сказал майор. — Подарки, посылки, взятки. Не думаю, чтобы сейчас это имело значение. Такое уж, особенное! Надо думать о другом — ведь человек погиб! Трагедия!..
— Погиб, да. Именно поэтому меня интересует. Осуждать теперь, естественно, нет смысла, а судить — тем паче. Важен факт! А впрочем, криво усмехнулся Невский, — вам виднее, вам решать — в конечном счете. Я не смею ни на чем настаивать. Но общее количество подарков, ценностей, размеры вкладов! Это уж!.. А?
— Вы хотите сказать.
— Да-да-да! Вот это-то как раз я и хочу сказать! Вы мне возразите: а при чем тут Ломтев? Да при том! Подумайте-ка сами. Это ж очевидно.
— Ему не терпелось завладеть деньгами Мостова?
— И не только. Оставались дом, гараж, большой ухоженный участок, машина, ковры, уникальные сервизы, радиоаппаратура, дорогая мебель короче, все, что полагается иметь такому человеку, как Мостов.
— Полагается. Выходит, сами признаете, что не всякому дано по праву, есть особенные — их страна и ценит, и оберегает!.. То-то и оно. Однако, чтобы это все заполучить единым махом, нужно стать владельцем — и при том законным, — несколько растерянно проговорил майор. — Да! Нужно быть — по крайней мере — женой. Или мужем.