Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

Семенов Юлиан Семенович

Дергун же остался в директорском кабинете — дожидаться обещанного штатского платья.

В порыве умиления директор посулил ему импортный тренировочный костюм. Из заповедных закромов.

Замерев на лестничной площадке второго этажа и опершись о широкие перила, по обыкновению зорко таращилась вниз вездесущая Евфросинья Аристарховна.

Вот ведь недурственная будет тема для разговора нынче за обедом, вдруг подумал Невский, вышагивая по вестибюлю. Батюшки, а нашего-то долговязого соседа, бородатого этого, с патлами, еще в красной куртке ходит, из Москвы

который — его милиционеры повели, да под конвоем!.. Что? Главврач, директор? Это мелюзга! Их и не тронут. Самый главный — наш сосед. Вот так! Вы знаете, кто он? Он-то и есть убийца! Страшный человек. Да-да-да! Весь день вчера от медсестры не отходил. Выпытывал. Да видела сама! Ей-богу!..

Невский ничуть не сомневался, что — трудами Евфросиньи Аристарховны так или примерно так теперь все будут говорить.

И пойдут гулять по свету пересуды, обрастая новыми невероятными подробностями, новыми секретнейшими фактами, от которых стынет в жилах кровь.

Он хотел было напоследок зайти к Лидочке попрощаться, но передумал.

На то было сразу несколько причин.

Во-первых, совершенно ни к чему ее лишний раз сейчас тревожить; во-вторых, не место и не время, главное, привлекать к их отношениям внимание санаторцев; и, в-третьих, не исключено, что скоро он уже вернется, так что все эти прощания приобретут оттенок дешевенького фарса, мелодрамы, а уж этого Невский не переваривал совсем.

Парадная дверь отворилась, пропуская в вестибюль мокрого от дождя Куплетова.

На нем были потрепанные джинсы, ярко-зеленая куртка и измазанные глиной галоши.

Старомодные, обычные галоши.

Вот — еще одна причуда, с внезапным раздражением отметил про себя Невский.

Завидев своего соседа в компании с милиционерами, Куплетов вздрогнул и сделался пунцовым.

Эта встреча его явно перепугала.

— Предобеденный моцион, — как бы оправдываясь, быстро произнес он, когда поравнялся с Невским. — Чертте что, проспал все утро!..

— Бывает, — понимающе кивнул тот. — Это — святое. Особенно здесь.

— А вы, простите, далеко? — спросил Куплетов, с явным беспокойством и тоской переводя взгляд с Невского на милиционеров и обратно. — Надолго? — И глаза у него невольно округлились.

— В город, — непринужденно улыбаясь, сообщил Невский. — Полагаю, ненадолго. Кое-что необходимо уточнить. В связи с убийством. Вы ведь уже в курсе?

— Да? — разинул рот Куплетов. — Что-то я такое. Ну, до скорого.

Он отрывисто отсалютовал рукой и, не оборачиваясь, торопливо зашагал прочь.

Невский машинально проводил его глазами и тут приметил одну, для кого-то, может быть, и вовсе несущественную, но для него — любопытнейшую деталь: на паркете вестибюля куплетовские галоши оставляли не совсем обычный мокрый след — из крупных ромбов и кружков.

Отчетливая, жирная сетка — и небольшие ровные кружки в местах пересечения линий.

Застав на заре своей юности угасание галошной моды и сам отщеголяв в резиновой обувке не один слякотный сезон, Невский такого рисунка еще сроду не встречал.

— Кто

это? — осведомился майор, заметив то особое напряженное внимание, с каким Невский смотрел вслед нескладной фигуре массовика.

— А вот это и есть мой сосед по комнате — Куплетов! Колоритный человек!

Дождь на улице почти совсем перестал, и небо заметно посветлело. Редкие капли словно нехотя гоняли по огромным лужам дрожащие слабенькие круги. Ветер стих. На ветвях деревьев снова взялись пересвистываться птицы. Похоже, погода опять начинала налаживаться...

Директор и главврач остались у дверей, сердечно кивая на прощанье, а Невский и милиционеры чинно спустились по лестнице.

Со стороны это скорей всего напоминало заботливые проводы особо уважаемых гостей, которые сподобились и наконец-то нанесли визит.

— Мы — на автобусе? — машинально спросил Невский.

— Ну, зачем же? — удивился майор. — У нас все по-людски — машина... Садитесь пожалуйста. Да вы не бойтесь!

— Я и не боюсь, — пренебрежительно пожал плечами Невский. — С чего вы это взяли?

Сипло рыкнул мотор, и старенький "газик", лихо расплескивая лужи, покатил по главной аллее к распахнутым настежь воротам.

Вот тебе и отдохнул, с тоской и раздражением подумал Невский. И неизвестно еще, что случится дальше.

— Так чем же вам не нравится Куплетов? — после минутного молчания спросил майор.

И Невский подробно выложил ему все свои наблюдения минувшего дня.

— Значит, говорите — интересный галстук?.. Ярко-синий, с золотым драконом? — не без иронии проговорил майор. Было очевидно, что столь откровенного легкомыслия в гардеробе Невского он никак не ожидал. Конечно, там, в Италии — или куда вы еще ездили, — умеют делать вещи. Кто же спорит! Только это как-то. Хотя да, у вас еще был нож. — Он задумчиво посмотрел в запотевшее окно. — Отличная, кстати, штука. Когда вы заметили пропажу? Днем, вечером?

— Сегодня утром, сразу после завтрака. Вечером я спрятал нож в тумбочку.

— В котором часу?

— Примерно в десять.

— А зачем доставали?

— Нну, — чуть замялся Невский, — была необходимость. Скажем так.

— Необходимость? — майор с подозрением уставился на него.

— Нужно было нарезать колбасу. Понимаете? Не пырнуть кого-то, а нарезать колбасу.

— Зачем? — строго спросил Афонов. — И не советую вам потешаться надо мной. Я шутки иногда люблю, но — до известных пределов.

— Ну вот, и обиделись сразу, — сокрушенно вздохнул Невский. — Резал колбасу, чтоб после ею заедать. Мы водку с Куплетовым пили. За его здоровье. Неужто забыли? У него вчера был день рождения!

— Значит, крепко напились и ничего теперь не помните, — почему-то решил Афонов.

— Отчего же? Все прекрасно помню. Да у нас и былото — одна бутылка на двоих!

— Скуповат ваш Куплетов, скуповат, — неодобрительно заметил майор. — В день своего рождения и больше мог бы выставить. Не только водку, но и коньячок, к примеру. Не люблю таких прижимистых людей! А еще строят из себя.