Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Война, сколько она принесла горя и сколько принесет еще! Сколько пережили эти девушки, спешащие им навстречу? А этот старик с гвардейской осанкой, в высокой каракулевой шапке? А этот пожилой милиционер, стоящий на углу Невского? Неужели пройдут годы и забудут подвиг этих людей, подвиг бегущего ему навстречу пацана в промасленном ватнике, заменившего у станка отца?
И сам себе Данилов ответил, что не забудут. Всем воздадут по заслугам, каждому найдется место в многотомной истории подвига его соотечественников.
В комендатуре
— Ну чего ты бумажки рассматриваешь? Позвони начальству, оно в курсе.
Дежурный протянул им документы и сказал:
— Вы у нас первые гости из Москвы. Вроде как символ.
При слове «символ» Никитин замолчал, видимо, это слово ассоциировалось у него с памятником.
— Так что, товарищи, — продолжал комендант, — милости просим. Степанов, проводи москвичей к начальнику.
Их уже ждали. И Данилов понял маленькую хистрость коменданта. На столе дымились стаканы с чаем, лежали скромные бутерброды. Начальник Ленинградского уголовного розыска встретил их у дверей, крепко пожал руку.
— Знакомьтесь, товарищи, это наш начальник ОББ, — он показал на невысокого подполковника.
Никитин молча, не ожидая приказания, поставил на стол мешки.
— Это, значит, — сказал он, — товарищ подполковник, наши ребята из МУРа посылку вам прислали.
Начальник сунул руку в мешок, достал пакет с сахаром.
— Спасибо. Мы эти продукты отправим в наш профилакторий, где лежат сотрудники Ленинградской милиции. Истощение у многих из них.
Они пили чай, и Данилов рассказывал о Москве. Ленинградцев интересовало все: вернулись ли из эвакуации театры, начали ли работать институты, каковы продовольственные нормы, идет ли строительство метро? Данилов хотел услышать о Ленинграде, о днях блокады, но хозяев интересовала Москва.
И Данилов понял их. Слишком долго эти люди были отрезаны от Большой земли. Теперь им хотелось знать все о ней.
— Мы вас неподалеку разместим, в нашем общежитии, — сказал начальник ЛУРа.
— Может, вечерком заглянете на огонек? — предложил Данилов. Начальник полистал отрывной календарь.
— Часиков в двадцать устроит?
— Конечно.
— Ну до вечера.
Муравьев и Никитин пошли устраиваться, а Данилов с начальником ОББ Трефиловым сидели в его кабинете.
— Вот смотри, Иван Александрович. — Трефилов положил на стол листы бумаги, на которых были наклеены красные, зеленые, желтые, синие квадратики.
Данилов взял их. На квадратах четко было напечатано: хлеб, жиры, сахар, мясо, водка.
— Это отрывные талоны от карточек. Ими магазин отчитывается за количество проданных продуктов. Туфтовые талоны давали преступникам возможность создавать излишки продуктов в магазинах. Эти излишки и обменивались на ценности. Эксперты
— Установлены фигуранты?
— Да. Некто Суморов, директор продовольственного магазина. Продукты он свозит к себе на квартиру, улица Салтыкова-Щедрина, дом 8, квартира 3. Прячет их в сарае. По средам продукты забирают.
— Среда завтра.
— Вот и задержим их.
В пять часов Никитин до изумительного блеска надраил сапоги и начал остервенело чистить шинель. Игорь, лежа на кровати, хитро поглядывал на него.
— Муравьев, — сказал Данилов, — накрывай на стол.
— Товарищ подполковник, — вытянулся Никитин, — разрешите удалиться на два часа.
— Куда это?
— По личным делам.
— Уже?
— Он такой у нас, — засмеялся Муравьев.
— Ну иди, — Данилов вынул из мешка плитку шоколада и протянул Никитину. — Девушке подаришь вместо цветов.
— Спасибо.
Данилов пошел умываться, а Никитин взял гитару, которую оставил здесь предыдущий жилец.
Он пробежал пальцами по струнам и запел:
Это было весною, Зеленеющим маем, Когда тундра оделась В свой зеленый наряд. Мы бежали с тобою, Ожидая погони, Ожидая тревоги, Громких криков «Назад!». По тундре, по железной дороге, Где мчит курьерский Воркута-Ленинград.Данилов вошел, послушал.
— Опять?
— Что «опять»? — непонимающе переспросил Никитин.
— Блатнягу поешь. Что, других песен нет?
— Так я же, товарищ подполковник, в МУРе работаю, а не в филармонии.
— Оно и видно.
Никитин, чувствуя изменение настроения, быстро натянул шинель и исчез.
— До чего же у него в башке мусора много, — с недоумением сказал Данилов. — Где он этого всего поднабрался?
— Он опер классный, — примирительно сказал Муравьев.
Никитин
Он везде ориентировался, как в своей родной Туле. Даже в лесу.
И в Ленинграде путем опроса населения он быстро нашел дорогу к Измайловскому проспекту, сделав по пути кучу добрых дел: разогнал дерущихся пацанов, помог женщине достать воды из канала, заволок на пятый этаж дрова старику.
Чувствуя себя благородным и сильным, спешил Колька Никитин к собору на свидание с худой, большеглазой девушкой Олей. Понравилась она ему. Сразу понравилась. То ли глаза ее светлые в пол-лица, то ли еще что. Да разве можно сказать, за что тебе нравится человек? Наверное, нет.