Антология современной польской драматургии
Шрифт:
ММ. Но очень мало, обрывочно. Вы же сами знаете, какой он был скрытный. На самом деле о нем никто ничего не знал. Удивительный был человек, от него можно было ждать чего угодно.
Вы верите в это?
ПМ. Во что?
ММ. Ну, что он сегодня сюда придет? Придет или нет?
ПМ. Странный вопрос. Ты спрашиваешь меня, верю ли я в то, что сюда придет покойник?
ММ. Но ведь мы же здесь именно поэтому?
Он так написал,
ПМ. Похоже на то, но…
ММ. Он написал нам одно и то же: …вы должны верить в меня и в себя. Я буду с вами в эту ночь…
Вы верите?
ПМ. Я не сказал, что верю, и не сказал, что не верю. Он меня попросил, поэтому я здесь. Это мой долг перед ним.
ММ. Только поэтому?
ПМ. Не люблю, когда на меня давят. Я ведь тебя почти не знаю.
ММ. А я вас знаю.
Я много читал о вас в газетах, у Старика в альбоме.
Чего тут скрывать, кое-что знаю.
ПМ. В жизни иногда приходится принимать необычные решения.
Люди не понимают того, что я делаю.
Если бы я делал только то, что принято, я бы никем не стал.
Наверное, с тобой тоже такое случается, тебя тоже иногда не понимают, да? Расскажи о себе.
ММ. Вам правда это интересно?
ПМ. Ну раз нам предстоит провести несколько часов вместе, а ты обо мне столько знаешь.
ММ. Да ничего особенного. Я попал сюда, когда мне было пять лет, и пробыл здесь до окончания лицея. Теперь учусь в институте.
ПМ. Знакомые, друзья, девушка есть?
ММ. У меня проблемы в общении с людьми.
ПМ. Проблемы в общении с людьми? Тебе что, даже не с кем поговорить?
Интересно, было ли бы иначе, если б у тебя была нормальная семья, отец, мать, Рождество, нормальный день рождения?
А может, это из-за детства в детском доме? Трудно сказать.
Зря я тебе все это говорю. Это мои проблемы, какое тебе до них дело.
ММ. Нет, нет, говорите.
ПМ. Судя по тому, что мне написал Старик, ты исключительная личность.
В последнее время я живу в постоянном напряжении и слишком много размышляю. Да, и слишком уж стал себя жалеть. Хотелось бы, когда все закончится, хоть чуточку отдохнуть.
Я прошу, чтоб это осталось между нами.
Чего это я так разговорился? Наверное, из-за того, что сюда вернулся. Воспоминания — жуткое дело. А как здесь сейчас?
ММ. Здесь?
ПМ. Ну здесь, в детском доме.
Скорее всего, ничего не изменилось. Банда придурков и несколько запуганных бедолаг, не похожих на других. Как мы с тобой. Надо быть осторожным и ничего
Есть только один выход — бить еще сильнее. Ты где живешь?
ММ. В общежитии. Отсюда пришлось уехать, но я иногда сюда прихожу. Я учусь на педагогическом, хочу быть, как Старик.
Пока он был жив, я кое-как держался. Чувствовал, что иначе нельзя, но сейчас не знаю, что делать.
ПМ. У тебя есть родители?
ММ. Мать еще жива, но, похоже, ей недолго осталось. Пьет жутко. Отца я не знал.
ПМ. Ее лишили родительских прав, когда ты был еще маленьким?
ММ. Все, как у вас. Я иногда думаю, что это я виноват. Если бы она не забеременела, может, все было бы по-другому.
ПМ. Никогда так не думай. Это не твоя вина.
Моя мать чокнулась и бегала по городу голая, ну и что? Это моя вина?
Знаешь, кому я завидовал больше всего? Пацану, с которым мы прожили вместе три года. У него не было родителей. Они погибли в автомобильной катастрофе.
Счастливчик, он мог сказать, что сидит в приюте потому, что его предки погибли.
Отстаньте все от меня, я сирота, мне тяжело.
А что я? Я всем отвечал, что мать меня очень любит, только сейчас не может меня взять домой, но скоро у нее появятся деньги, и я отсюда уеду. Все так говорили.
Наверное, ты тоже?
ММ. Это мое дело.
ПМ. Да ладно, я не хотел тебя обидеть.
Знаешь, что однажды сделал Старик?
Он отвел меня в парк и показал, как собаки загрызают кота. Это было после того, как меня избили амбалы с третьего этажа. Они били меня каждый месяц, а я не мог им ответить. Пошел к Старику жаловаться. Он меня выслушал и не сказал ни слова. На улице он напустил собак на маленького котенка, а я стоял и смотрел, как они его грызли. Я очень испугался. Не мог спать ночью. Хрен с ней, с разбитой рожей, мне было жалко кота. Через две недели после этого я взял доску с гвоздями и пошел на третий этаж. Я чуть не поубивал этих придурков. Был уверен, что они меня замочат сразу, как только очухаются.
И что потом? Ничего, ровным счетом ничего, больше меня никто не трогал.
ММ. У Старика были свои методы. Когда он меня учил плавать, я чуть не утонул, но плавать так и не научился.
ПМ. Да, странный человек, но никого другого у нас не было.
ММ. Поздравляю вас с бракосочетанием. Наверное, вам все завидуют: такая жена, настоящая модель. Я видел фотографии, супер.
ПМ. Фотографии?
Не верь тому, что пишут газеты. Я несколько раз хотел подать в суд за нарушение прав личности, но им только это и надо. Чтоб побольше шуму — такая у них профессия.