Антони Иден
Шрифт:
Здесь мы сталкиваемся с двумя важными моментами. Во-первых, Идена тревожит поездка Молотова в Вашингтон. Это не случайно. Английское правительство в годы войны настойчиво добивалось положения некоего посредника в советско-американских отношениях. Черчилль и Иден всегда бунтовали, если намечались прямые советско-американские контакты, и в то же время старались держать Советское правительство в стороне при своих переговорах с США даже в тех случаях, когда такие переговоры непосредственно задевали интересы СССР.
Во-вторых, из записи в дневнике явствует, что английские военные руководители могли пойти на открытие второго фронта в 1942 году. Кстати говоря, в начале
Иден не зря тревожился по поводу поездки советских представителей в США. В. Г. Молотов вернулся из Вашингтона в Лондон с советско-американским коммюнике, говорившим об открытии второго фронта в Европе в 1942 году. Английское правительство присоединилось к этому соглашению, заранее решив не выполнять его.
Англия и США имели необходимые условия для открытия второго фронта в 1942 году. Во-первых, германская армия несла тяжкие потери в сражениях с Красной Армией, и все ее основные силы были скованы на советском фронте. Во-вторых, союзники располагали материальными ресурсами для вторжения, о чем свидетельствует мнение как американских, так и английских военных руководителей. В-третьих, второго фронта настойчиво требовал английский народ, и эта операция, как никакая иная, могла рассчитывать на общенародную поддержку.
И тем не менее Лондон сговорился с Вашингтоном о том, что второй фронт в 1942 году не будет открыт, а вместо этого организуется англо-американская высадка в Северной Африке.
Но как будет реагировать на подобный обман Советское правительство, которому в июне был обещан второй фронт? Черчилль сам отправился в Москву для объяснений. В первой беседе со Сталиным Черчилль известил его, что в 1942 году союзники высадятся в Северной Африке, а "вторжение в Европу английских и американских войск в большом масштабе будет произведено в 1943 году". В ответ на это И. В. Сталин, как сообщил Черчилль членам своей группы, "в высшей степени критически отозвался о нашей армии. Он сказал, что мы нарушили свое слово относительно второго фронта".
Черчилль был в ярости. "Я совершил путь вокруг Европы, будучи обременен многими заботами, - говорил он своим спутникам, - надеясь, что мне протянут руку дружбы. И я глубоко разочарован. Я не увидел этой руки". Какой пассаж! Премьер-министр собственной персоной явился в Москву, чтобы все объяснить "этим русским", а они вместо того, чтобы прийти в восторг от недобросовестного поведения английской стороны, позволяют себе говорить ему о том, что правительства, взяв на себя определенные обязательства, должны их выполнять.
Черчилль капризничал перед своими спутниками, угрожая, что уедет из Москвы, не попрощавшись с советскими руководителями. Его уговаривали не делать этого - ведь если он поссорится с Советским правительством, Англия "понесет в войне больше жертв". Кроме того, члены группы считали, что нет оснований для недовольства, ибо, как замечал Кадоган, "мы по крайней мере не получили от Сталина намека, что, если западные союзники не смогут больше ничего сделать, он не может сказать, как долго еще Россия выдержит напряжение. Наоборот". Черчилль сердился, понимая, что его видят насквозь.
Нарушив свое слово в отношении второго фронта, правящие круги Англии и США нанесли сильный удар по антигитлеровской коалиции. Любое другое правительство, оказавшись в положении, в каком было Советское правительство летом 1942 года, решило бы искать выход на путях сепаратного мира с противником (и Черчилль серьезно опасался этого). Но советский народ и его руководители были полны решимости довести войну до полной победы. Необходимо было не только снять опасность, угрожающую Советскому Союзу извие, но и освободить народы Европы от фашизма, разгромив нацистскую Германию и ее союзников. Как подчеркивает Дилкс, после бесед в Москве "Черчилль был совершенно уверен, что русские будут сражаться до победы. Более того, Сталин говорил о предстоящем контрударе" (речь шла о том, что впоследствии вылилось в разгром немцев под Сталинградом). Твердость и реализм Советского правительства в отношениях со своими союзниками, воля советского народа к победе помогли сохранить антигитлеровскую коалицию и тем самым серьезно облегчить борьбу за победу над фашизмом.
Военные союзы не всегда выдерживают обман одного союзника другим. А в отношении второго фронта имел место сознательный, рассчитанный обман. Сейчас, когда стали известны соответствующие документы, уже ни один добросовестный историк не сомневается в этом. Например, американец Хиггинс просто пишет, что Черчилль "обдуманно обманул своего русского союзника" и обманул его не единожды. В августе 1942 года английский премьер заверил Советское правительство, что уж в будущем году второй фронт будет открыт наверняка. История показала, что и это был обман.
Возникает вопрос: почему столько вероломства в отношении союзника, который обильными жертвами спасал не только себя, но и Англию? Ответ содержится в меморандуме Антони Идена от января 1942 года, о котором упоминалось выше, и в меморандуме Черчилля от октября 1942 года.
Переговоры в Москве вызвали у английского правительства разнородные чувства. С облегчением и радостью был воспринят вывод, что Советский Союз будет продолжать сражаться. С тревогой и боязнью отнеслись в Лондоне к тому, что СССР может не только устоять в борьбе, но и одержать победу над Германией. "К 1943 году, - писал Палм Датт, - паника охватила западных правителей при мысли о возможности падения фашизма и победы коммунизма". Эта оценка связана с меморандумом Черчилля от октября 1942 года, в котором он писал: "Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе как прародительнице современных наций и цивилизации. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом как единое целое под руководством Европейского совета. Я обращаю взоры к созданию объединенной Европы". Далее в меморандуме говорилось, что совет должен состоять из десяти стран Европы, включая Германию и Италию, и действовать против Советского Союза.
Это документ большого исторического значения. И нем мы видим повторение (более резкое и злобное) мыслей, содержавшихся в меморандуме Идена. Оба документа формулировали программу английской внешней политики на период войны и многие послевоенные годы, это была программа крайнего антикоммунизма и антисоветизма. В ее основе лежало важнейшее классовое противоречие - противоречие между империализмом и социализмом. Борьба за реализацию этой программы составила главное содержание всей последующей политической деятельности как Черчилля, так и Идена. Австралийский публицист Честер Уилмот - автор книги "Борьба за Европу" пришел к выводу, что "в течение 1943 года Черчилль все еще был озабочен прежде всего проблемой уничтожения мощи Гитлера, но его все больше и больше занимала необходимость сдержать... Советский Союз".