Антония Де Вельвиче. Читающая
Шрифт:
— Я свела с ума человека, босс, — покачала головой девушка. — Разве кто-нибудь заслуживает подобного?
— И что? — внимательно и серьезно смотрел на подчиненную мужчина. — Он уже приговорен к двум пожизненным и казни, и это еще не все его преступления успели учесть. Ты просто выполняла свою работу, Тони. Я бы поступил так же.
Если бы он выразил сочувствие, Антония бы расплакалась, но пока все проходило в рамках делового разговора, и она держалась. Девушка ощущала смятение, злость и досаду шефа, но эти эмоции к ней не относились. На ее счет можно было принять только нечто, что сама девушка воспринимала как безусловную поддержку. И ни капли осуждения, страха или отчуждения из-за ее дара и поступка.
— Спасибо, — неуверенно улыбнулась Антония.
— Давай поскорее закончим с формальностями, и ты постараешься выкинуть этот эпизод из головы. Просто очередное дело, которое ты успешно закрыла. Кстати, Питтерсон интересовался твоим состоянием. Он сегодня в мэрии, но обещал подойти к твоему освидетельствованию.
На миг в голову Антонии закралась мысль, что инспектор хочет лично убедиться, что она не специально превратила подозреваемого в овощ. Девушка встряхнула накладными кудрями и, глубоко вздохнув, проделала коротенькое ментальное упражнение, чтобы взять себя в руки. Больше никакие глупости в голову не приходили, и Антония встала, поправила шляпку и одернула пиджак. С какой бы целью инспектор ни явится, она будет выглядеть достойно.
В комиссии из знакомых был только пожилой маг, принимавший клятвы Олафа и Йорки. Он приветливо кивнул Антонии и демонстративно активировал пару амулетов и магическое плетение. Страж прицепил к запястью Антонии механический детектор лжи, и процедура началась.
Когда Ирвин отвечал на вопросы комиссии как поручитель Антонии, дверь кабинета открылась, и появился Питтерсон. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди, по его лицу ничего невозможно было понять. Услышав оправдательный вердикт, он удовлетворенно кивнул и вышел так же незаметно, как появился.
В середине процедуры у Антонии неприятно защипало плечо, но она лишь повела им и абстрагировалась от ощущений.
После официальной процедуры к Антонии подошел маг.
— Как поживаете? — вежливо поздоровавшись, поинтересовался пожилой мужчина.
— Как видите, — пожала плечами Антония и улыбнулась. Она вдруг поняла, что все позади, ее действительно оправдали, и как минимум несколько человек на свете по-прежнему ее не боятся и не считают уродкой из-за дара. Например, маг, сгорающий от любопытства. Не дожидаясь вопросов, Антония ответила:
— И предвосхищая ваш вопрос, с клятвенниками все в порядке, никаких проблем ни разу не было. Если хотите, приходите в гости, сами увидите. И да, новых преступников на поруки я пока брать не собираюсь.
Маг засмущался, сообразив, что его любопытство не могло укрыться от читающей, а Антонию окликнул Ирвин. Извинившись, девушка подошла к начальнику.
— А ты боялась, — улыбнулся Ирвин.
— Немного. Шеф, а где Пит? Он же должен был подписать отчет о допросе наравне с вами?
— Он уже уехал, срочные дела, — сделав вид, что не заметил оговорки, ответил Ирвин. — Но просил передать искренние поздравление. Он, как и я, не сомневался в исходе слушания. Отчет я у него сам подпишу позже. Отдыхайте, — возвращаясь к официальному общению, кивнул Ирвин.
Попрощавшись с начальником и магом, Антония вышла из департамента. Она чувствовала себя странно, вроде и радовалась, но вроде остался некий осадок. Прислушавшись к себе, Антония поняла, что ни к слушанию, ни ко вчерашнему допросу эти ощущения не имели никакого отношения. Ее задело поведение инспектора, то, что он к ней даже не подошел. И никак не дал понять своего отношения к этой ситуации. Ну как остальные люди живут, не имея возможности читать души окружающих?
Погрузившись в свои мысли и испытывая смешанные ощущения из-за собственных чувств, Антония шла к автомобилю, не замечая ничего вокруг. И лишь оказавшись возле машины, вернулась в реальность и тут же застыла посреди улицы, как заржавелый робот.
Перед ней, как обычно, Олаф открыл дверь автомобиля. Необычным был его вид. Мокрый с головы до ног, с волос текло, оставляя полосы на забрызганном грязью лице. Один рукав пиджака почти оторван, нет половины пуговиц, свежие синяки. И все это в сочетании с полностью невозмутимым лицом. Антония окинула своего дворецкого внимательным взглядом. Теперь понятно, почему жгло плечо во время слушания.
— Мне ждать неприятностей? — уточнила девушка.
В душе клятвенника поднялась буря чувств. Похоже, он просто не подумал, что его поведение как-то может отразиться на хозяйке.
— Простите, я не подумал… — подтвердил догадку Антонии Олаф. Ну что же, по крайней мере, честно.
— Садись, — вздохнула девушка. — Поговорим дома.
Садовник охнул, когда увидел, в каком виде управляющий вернулся из города; ему было стыдно за него. Как можно было так подвести хозяйку. Йорка неприлично выпучил глаза. Его распирало любопытство, и он бы непременно попытался подслушать. Одного взгляда Антонии хватило, чтобы мальчишка вспомнил про уборку сарая, а Виттор забыл про нотации.
— Ну? — приняв из рук переодевшегося и обработавшего синяки дворецкого чашку крепкого чая, Антония напомнила тому об отложенном разговоре.
Рассказ дворецкого много времени не занял. Он успел обдумать случившееся и ограничился парой фраз:
— Я заступился за женщину в таверне. К ней приставал пьяный страж, отдыхавший после смены, и его друзья. Миранда раньше работала в квартале развлечений, это послужило поводом.
— Избавь от подробностей, — отмахнулась Антония и глубоко задумалась. Через несколько минут, за которые Олаф уже успел мысленно вернуться на каменоломни, она вдруг уточнила:
— Страж был в форме?
— В форме, но без значка патрульного, — припомнил мужчина.
— Значок и оружие они сдают в конце каждой смены, это нормально. А вот то, что он не переоделся и напился до ржавых шестеренок — уже как минимум выговор. Значит, так. К утру тебе нужно составить докладную. Припомни все, что сможешь. Название бара, имена, особые приметы, кто сколько выпил, обязательно укажи, что страж был в форменном костюме. Завтра поедем в департамент городской стражи разбираться.