Антония Де Вельвиче. Читающая
Шрифт:
— С прозрачной стеной, — быстро ответила Антония. Пусть во второй комнате, за стеной, в качестве наблюдателя сидит инспектор, в одном помещении он будет ее раздражать. А она с подозреваемым прекрасно проведет время вдвоем.
— Завтра устроит? Попрошу магов перенести их бронь кабинета на другой день. Проверка стражей на добросовестность может подождать.
— Вполне. Спасибо, шеф.
— Не за что. Только предупреди инспектора. И постарайся аккуратно.
Ирвин собирался сказать "не перетрудись", потом решил заменить на "не навреди свидетелю". А в итоге вышло непонятное "постарайся аккуратно".
Антония
— Можно?
Питтерсон кивнул, а сам продолжил ругаться с кем-то по переговорному амулету. Хм, а в коридоре было не слышно. Интересно, магические заглушки на кабинет специально поставили по просьбе инспектора или он изначально так хитро строился?
— А я говорю, что это не обсуждается. Я и так больше месяца жду это разрешение, сколько можно затягивать?
Выслушав ответ, Питтерсон отключил амулет и зло швырнул его в угол, в кресло.
— По какому вопросу? — хмуро поинтересовался у замершей у входа Читающей. Это не Ирвин, и своевольно проходить дальше девушка не решилась.
— Допрос назначен завтра на десять утра, — отчиталась Антония, испытывая странные чувства. Ее сила рвалась прослушать этого непробиваемого, закрытого для нее типа; резкость Питтерсона как руководителя раздражала, но при этом Антонию необъяснимо тянуло к нему.
— Ясно. Не опаздывать. Можете идти.
За спиной девушки уже закрывалась дверь, когда до нее донеслось спокойное:
— Милая прическа.
Антония не стала ничего отвечать, а спускаясь на этаж департамента, прижала ладони к горящим от смущения щекам.
Время до допроса тянулось для Антонии, как резина. Очень плотная и совершенно неэластичная резина покрышек ее любимого автомобиля. Она пересмотрела список вопросов, тщательно проработала тактику, сделала несколько упражнений для контроля дара. Антония понимала, что, в общем-то, оба руководителя имели полное право отстранить ее от дела — и как пострадавшую сторону, и как заведомо заинтересованное лицо. Так что оба мужчины пошли ей навстречу, и Читающая собиралась оправдать их доверие. Никаких истерик, эмоций, излишнего давления на допрашиваемого. Только абсолютный профессионализм и сухие факты.
Утром девушка озадачила и даже напугала Олафа тем, что встала очень рано и к тому времени, когда дворецкий обычно приходил ее будить, уже сидела внизу и завтракала. Больше, чем содержимое тарелки, ее занимали конспекты, которые девушка разложила перед собой. Когда ложка царапнула о пустое дно блюда, Антония очень удивилась, а Олаф, воспользовавшись моментом, заменил пустую тарелку из-под каши блюдом с пирожками и долил чаю.
— Спасибо, Олаф. Заверни мне с собой, я уже уезжаю, — махнув на пирожки, Антония собрала бумаги.
Минут десять ушло на то, чтобы перепроверить содержимое папки, куда девушка сложила все подготовленные материалы, включая по пунктам расписанный план допроса. Антония подавила желание еще раз сравнить его с методичкой. Она и так подготовилась, насколько могла, и ни адвокат подозреваемого,
Утро встретило тучами и моросью, что не помешало Антонии насладиться быстрой ездой. Она открыла все окна в машине и с удовольствием ловила холодный сырой воздух. Волнение улеглось, остались лишь она, машина и дорога, стелющаяся под колеса.
В департамент Антония пришла первой и успела пересечься с дежурившей ночью Калли. Шаттон перед рассветом уехал на вызов о драке в баре и в департамент до вечера возвращаться не планировал.
— Хорошего дня, — зевнула Калли.
— Крепких снов, — кивнула ей Антония и придержала дверь, выпуская коллегу на волю.
Без десяти десять Антония уже спускалась на этаж с комнатами для допросов. Показала приказ дежурному стражу, тот отпер для нее кабинет и оставил готовиться. Антония взяла со стола один из амулетов связи и оставила помещение с удобными креслами перед прозрачной стеной для инспектора и других наблюдателей. По регламенту для особо опасных преступников на допросе должен будет присутствовать как минимум один маг, секретарь и кто-то из смежного департамента для независимой оценки.
Читающая прошла в неприметную, защищенную магическими артефактами дверь на ту сторону, где должен будет находиться ее допрашиваемый. Огляделась. Для подозреваемых все стены выглядели мощным каменным монолитом с прожилками оголенных медных проводов. По этим каналам маг сможет воздействовать в случае, если что-то пойдет не так, и они же блокировали любые нерегламентированные всплески магии внутри помещения.
Цельнометаллический стол и удобный стул для следователя перед ним. Чуть подальше неудобный даже с виду стул для подозреваемого, с креплениями для рук и ног. Антония передернула плечами, вставила в ухо переговорный артефакт и достала свои конспекты. Почти зажившие ожоги зудели, но это не отвлекало от работы, напротив, создавало некий фон, чтобы проще было сосредоточиться.
— Антония, все наблюдатели прибыли. Вы готовы? — раздался в ухе голос Питтерсона.
— Да, — в горле у девушки стоял ком, но пара глубоких вдохов, и по ту сторону стены, кажется, ничего не заметили. Лишь бы сам преступник не почувствовал слабину.
— Хорошо, сейчас приведут подозреваемого. Напоминаю, что вы имеете право в любой момент прервать допрос без указания причины, тогда подозреваемого переведут в столицу к другому Читающему. В качестве независимого наблюдателя сегодня лекарь, он с помощью мага будет контролировать ваше состояние и подозреваемого.
Антония кивнула, что приняла информацию к сведению.
— Маг передает вам и вашим клятвенникам привет, — инспектор вдруг перешел с делового тона на вполне обычный, человеческий. А Антонии стало легче. Если что, ее подстрахуют и лекарь, и маг. В конце концов, на этом допросе мир не сошелся клином. Решив потом поблагодарить мага за поддержку и инспектора за то, что передал его слова, Антония еще раз глубоко вздохнула и подобралась.
— Вводите, — скомандовала ожидающему стражу. Вторая дверь медленно отворилась, и допрос начался.