Антропология пола

Бутовская Марина Львовна

П. Дьякстра и Б. Бунк показали, что отношение талии к бедрам и, соответственно, плеч к бедрам являются важными признаками, провоцирующими чувство ревности у представителей своего пола.

Масса тела и привлекательность

Как справедливо заметила Т. Толстая в рассказе под название «90-60-90», современное общество достигло полного пищевого изобилия, и периоды голода больше не угрожают гражданам развитых индустриальных стран. Человечество, возможно впервые за всю свою историю, столкнулась с глобальной проблемой борьбы с излишним весом, и в этом свете повальное увлечение различными диетами, аэробикой, косметической хирургией,

направленной на избавление от лишнего жира, в высшей мере адаптивная стратегия, обеспечивающая поддержание хорошего здоровья у последующих поколений. Как известно, стремление к идеальному весу значительно сильнее выражено у женщин, чем у мужчин, и такие половые различия — не случайны. Дело в том, что отклонения по массе тела в сторону избыточного или недостаточного веса больше сказываются на здоровье и уровне смертности женщин и менее опасны для мужчин.

Доказано, что масса тела у женщин (но не у мужчин) непосредственно влияет на ее репродуктивный потенциал и служит индикатором гормональной, иммунологической и онтогенетической стабильности. Эта закономерность находит свое отражение и в различной оценке мужской и женской привлекательности. По данным Хьюма и Монтгомери, индекс массы тела по-разному коррелирует с привлекательностью лиц женского и мужского пола. Если для женщин индекс массы тела, наряду с индексом флуктуирующей асимметрии служит существенным фактором женской привлекательности, то для мужчин такая связь отсутствовала.

Вот и получается, что мужчины принимают во внимание фактор массы тела при выборе партнерши, а женщины малочувствительны к этому показателю. Ко всему прочему, в силу базовых половых различий в сексуальных стратегиях, женщины в принципе меньше внимания уделяют внешности мужчины при выборе постоянного партнера и больше ценят его социальный и экономический статус и отцовские качества.

 

Рис. 10.7. Идеальная женская фигура в разных культурах

Масса тела как показатель женской привлекательности существенно варьирует от культуры к культуре, в зависимости от уровня экономического развития общества (рис. 10.7). Там, где проблема обеспеченности пищевыми ресурсами стоит очень остро, где ресурсы не принято запасать впрок (охотники-собиратели), и где пищевое изобилии находится в зависимости от урожайных и неурожайных лет — мужчины ценят полных женщин. В таких обществах часто именно полнота выступает основным критерием женской красоты.

А. Вестман и ф. Марлоу, работавшие среди хадза, показали, что для этих охотников-собирателей предпочитаемым являются более выраженное жироотложение на теле женщины (в том числе и на животе), и отношение талии к бедрам выше 0,7. Юу и Шепард попытались использовать разработанные Д. Сингхом стимульные изображения женских фигур с разной степенью полноты и разным отношением талии к бедрам для оценки женской привлекательности у мачигенга, одного из племен индейцев Южной Америки.

Поскольку фигуры у южноамериканских индейцев заведомо отличаются от европейских (они более массивны и коренасты), то исследователи сократили число предъявляемых фигур до минимума и работали лишь с шестью вариантами: полные, нормальные и худые фигуры, в каждом из этих вариантов два типа отношения талии к бедрам — 0,7 и 0,9. Было установлено, что мужчинам мачигенга более всего по вкусу изображения полных женщин с широкой талией. А при оценке изображений с нормальным и худощавым телосложением они однозначно предпочитали те, у которых талия шире. Сугияма, проводивший исследования среди шайвая, одного

из индейских племен Эквадора, также пишет о выраженном предпочтении здесь полных женщин.

Означает ли это, что отношение талии к бедрам, о котором мы столько говорили выше, не может более рассматриваться в качестве универсального критерия женской привлекательности? Может быть, оппоненты эволюционных психологов правы: узкая талия и широкие бедра — идеал западной культуры, а случаи, когда подобные вкусы декларируются у народов Азии, Африки или Южной Америки — просто дань вступления оных на путь вестернизации?

Скорее всего, на этих примерах мы сталкиваемся с определенными ограничениями метода стимульных изображений Д. Синга, поскольку эти изображения действительно были разработаны исходно для современной американской популяции, тогда как у охотников-собирателей или ранних земледельцев (индейские племена Амазонии, папуасы Новой Гвинеи) существуют свой собственный внутрипопуляционный размах отношений талии к бедрам.

Разумеется, восприятие женской красоты в этих группах формировалось с учетом физических данных окружающих женщин. Удивительно, если бы это было по-другому. Результаты, полученные для хадза, мачигенга или шайвая, следует рассматривать с учетом этих обстоятельств. Отношение талии к бедрам порядка 0,9 представляло собой среднее для женщин мачигенга и шайвая. По этой причине, оно не являлось высоким по нормам данных популяций. Напомним, что и в западных культурах предпочитаемым отношением является 0,7, а вовсе не 0,5 или 0,4.

Для данных обществ тучность является основным залогом женской плодовитости, поэтому более массивные фигуры предпочитались мужчинами в первую очередь. При изменении диеты и переходе от традиционных способов ведения хозяйства к более современным снижается вероятность голода и недоеданий. Вместе с этим, масса тела как показатель женской привлекательности отходит на второй план, а первостепенное значение приобретают очертания женской фигуры.

10.6. Поведение мужчин как средство привлечения женщин

Подобно самцам многих видов животных и птиц, демонстрации мужчин всегда были и остаются излюбленным средством привлечения партнерш. Конечно, в этом случае в первую очередь речь идет о поведенческих характеристиках. Американский антрополог К. Хоукс даже предполагает, что охота могла возникнуть именно как форма мужской демонстрации. Во всяком случае, в обществах охотников-собирателей именно таковой она и является. Подсчитав затраты энергии на добычу крупной дичи (например, антилопы) с помощью лука и стрел, К. Хоукс обнаружила, что полученная при этом выгода куда ниже затраченных усилий. Добыв дичь, мужчина гордо возвращается в лагерь и демонстративно делит ее между соплеменниками. Гораздо экономичнее было бы ставить силки и ловушки, однако мужчины по какой-то причине придают большую значимость охоте.

Парадокс можно разрешить, если отвлечься от экономической выгоды данного процесса. Что, если вопреки ставшему привычным утверждению, охота вовсе не являлась ведущим родительским вкладом мужчины, и мотивация мужчин ходить на охоту вовсе не определялась желанием обеспечивать мясом жену и детей? К. Хоукс видит в этой стратегии саморекламу, поведение, сходное с брачными демонстрациями других животных. У многих видов животных самка спаривается только с тем самцом, который приносит ей подарки в виде пищи. Действительно, охота на крупную дичь сопряжена с большим риском, требует силы, мужества, ловкости, мастерства следопыта и смекалки. Удачный охотник демонстрирует свою отменную физическую форму и незаурядные умственные способности, рекламируя тем самым качество собственных генов.