Аня Каренина

Ким Лилия

— Почему? — Альберт Георгиевич приступил к десерту.

— Модели нет подходящей. Все стервозы испарились.

— Да ну! Как собак нерезаных! Я тут в одном журнале прочитал, что это сейчас вроде как модно.

— Вот-вот… то-то Левин на подъёме.

— Да ну его в баню!

— А чем он занимается? — спросила Аня.

— Кто? Левин?

— Да.

— Не знаешь? Правда?

Каренина отрицательно мотнула головой.

— Экспортом, — ответил Максим, взглянув папаше в глаза и кивнув

при этом головой.

— А-а… — Аня мучительно пыталась вспомнить значение этого слова. Экспорт — это когда привозят из-за бугра или увозят туда?

— Мама, кстати, я хочу тебя предупредить, Аня поедет к нам на дачу в эти выходные, — вдруг громко сказал Максим.

Валерия Сергеевна приподняла сначала одну бровь, а за ней другую.

— Это… это… Хорошо.

Аня убрала ногу, чтобы Максим больше на неё не наступал, но вместо этого он повернулся к ней с улыбкой.

— Там будут все наши родственники и знакомые. Знаешь, у мамы юбилей.

— Ой! Как здорово! Сколько вам? — Каренина подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Валерия Сергеевна болезненно скривилась. Тут Аня вспомнила, что по телеку во всех фильмах всегда говорят, что, мол, спрашивать женщину о возрасте — это всё равно что оскорблять. Похолодев от ужаса, Каренина попыталась загладить свою бестактность.

— Просто я даже представить себе не могу… Вам на вид больше тридцати не дашь ни за что! Но просто раз Максиму больше двадцати, то…

Валерия Сергеевна, белая от гнева, резко перебила Аню:

— Мы там пробудем пару дней, может и больше. Кстати, там будет один твой однофамилец.

— Каренин? — оторвался от десерта Альберт Георгиевич.

— Да, Альберт, я забыла тебя предупредить. Просто он сам позвонил и напросился.

— Господи! Да что это такое! Почему было бы сразу самого Левина не позвать!

— Каренин? А как его зовут? — Аня почему-то не на шутку разволновалась.

— Алексей. Алексей Каренин.

— А отчество? — еле слышно пробормотала Аня.

— Да пёс его знает! Я всякую шваль по отчеству не запоминаю! Официант! Я кофе своё вообще дождусь, в натуре, или нет?

— Альберт! Что это за слова? «В натуре»! Выражаешься как… как бандит! — Валерия Сергеевна злобно озиралась по сторонам.

— А ты почему не ешь? Уже остыло всё, — Максим показал на нетронутого лангуста.

— Спасибо, не хочу, — сглатывая обильную слюну, ответила полуживая от страшных предчувствий Аня.

— Не хочешь? — Валерия Сергеевна недовольно выгнула правую бровь, по её лицу опять пробежала судорога.

Аня болезненно сглотнула слюну и поняла, что надо есть. Но как справиться с этим ракообразным? Каренина взяла самую большую вилку и нерешительно ткнула раскоряченный панцирь. Потом, тяжело вздохнув, взяла нож и попыталась разрезать «блюдо» на куски. Максим спокойно пил кофе, глядя в окно.

— Чёрт! Не режется! Ножи тупые… — Каренина вошла в раж, раскраснелась и с силой пыталась разрубить лангуста.

— Извините, — вкрадчиво произнёс проходивший мимо официант. — Вы позволите помочь? — и на лице его появилась любезная улыбка Брута.

Каренина покраснела ещё сильнее и кивнула. Официант ловко разделал членистоногое на несколько частей. Она же продолжала сидеть неподвижно, с ужасом глядя на куски панциря, из которых надо было как-то добыть что-то съедобное. Аня взяла декоративный лист салата и начала быстро-быстро его жевать.

— Максим, — улыбнулась сыну с ласковой укоризной Валерия Сергеевна, — ну как так можно было, а?

— А что я? Я ничего! Чуть что — сразу Максим! — картинно начал возмущаться Веселовский-младший.

Мать и сын некоторое время смотрели друг на друга лукавыми глазами, а потом отвернулись в стороны, продолжая чему-то улыбаться. Каренина была готова сквозь землю провалиться в этот момент, даже про Левина с его мадам забыла.

— Ну-с, я вижу, что всем весело, — подвёл итог Альберт Георгиевич.

Валерия Сергеевна обернулась к нему, её лицо выразило странную смесь презрения, смертельной тоски и неизлечимой истерии.

[+++]

Домой Максим вёз Аню в гробовом молчании. Каренина держалась из последних сил.

— Ну пока, — сухо попрощался Веселовский.

Аня кивнула, но не тронулась с места.

— Ах, извините! — рассерженно выдохнул Максим, вышел из машины, хлопнув своей дверцей так, что машина содрогнулась, обошёл капот и распахнул Анину дверь настежь. — Прошу! — он поклонился.

Каренина заплакала. Ей хотелось застрелить этого жирного жирафа! Взять и вмять его ногами в асфальт! Но она ничего не могла сказать, а вдруг её назавтра выгонят из группы? А вдруг он туда больше никогда не вернётся? Поэтому она лишь кусала губы.

— Ну что такое? — Максиму явно хотелось поскорее избавиться от присутствия Карениной.

— Я тебя люблю… — тихо выдавила из себя Аня, глотая слёзы.

— Что?!

Наступило молчание. Максим подёргал ногой, отошёл от машины, постоял немного, потом вернулся и сел на корточки рядом с Карениной.

— А с чего ты вдруг меня полюбила? — маленькие серые глазки сверлили её как два буравчика.

Тут Аня разревелась в голос.

— Ну что ты ревёшь? — Максим тяжело вздохнул и хлопнул ладонями по бедрам. — Ну я прямо не знаю! Говорит «любит» и при этом ревёт в три ручья! Слушай, — он вернулся в двери, — давай ты сейчас успокоишься, а завтра я тебе позвоню, мы встретимся и обо всём поговорим, лады? Ну давай, выходи из машины.