Анюта, улыбайся!
Шрифт:
– Спасибо. Это очень важно для нас. – Поклонился Аид. Все еще напряженный, но он действительно верил Акониту.
– Я чувствую вы хотите поговорить со мной. Я отпускаю Анну, и могу сейчас выслушать вас. Время у меня есть.
– Буду очень благодарен.
– Аконит, спасибо Вам за все и надеюсь я смогу приобрести ваш чай. – Завела я разговор, решив показать жениху насколько безразлична к этому служителю. Дело оно ведь важнее.
– Конечно. У младшего служителя храма спросите, он подскажет с кем говорить.
Кивнув, я ушла в дом, оглянувшись только через шелку в неплотно закрытых шторах. Такой замечательный, целостный, сильный, но он решил пожертвовать собой, ради моего счастья. Ради моей семьи. Кто бы говорил о всепрощении и терпении дочерей Бога.
Глава 25
Как же я хотела наконец принадлежать моим мужчинам официально. Просыпаться рядом с ними рядом, иметь полное право жить в одном доме постоянно, не оглядываясь по сторонам прикасаться, не целоваться украдкой и обниматься, не следуя той кучи условностей, что навязывают правила приличия для женихов и невест. Но перед этим счастьем стояла преграда обряда в храме. Смущал меня не обмен клятвами, а толпа гостей в своих лучших нарядах и оценивающими взглядами. Как будто я не знаю насколько младше выгляжу рядом с моими мужественными и сильными! На фоне этого беспокойства два года ожидания прошли куда приемлемей, чем текущая неделя. Подобранно платье, туфли, украшения только те что получила от Лога, тут и выбирать я не собиралась.
Некого было приглашать со стороны моих знакомых, ведь все, кто в этом мире приняли меня и так проживают рядом со мной или контактировали настолько часто, что позвать можно было в любой момент. Только какой толк, если половина не сможет прийти в храм, перекинув заботы и дела на чужие плечи? Лисса и Инур не оставят свое потомство на таких же мелких детей из приюта. Воспитанникам запрещено выходить на улицу без сопровождения, а тем более в столицу, столько взрослых мы не наберем точно! Селия возилась с мелким, и дергать молодую маму было неправильно для меня самой. Ей бы хорошо высыпаться, сытно кушать и успевать остальных деток приласкать до захода солнца. Ранка на очередной проверке застряла, когда появиться свободный день, пиро не представляла, и извинялась в письме, искренне желая счастья. Вот Сет и Рокси, могли, и пришли бы, но праздновать с одной подругой, и не видеть остальных достаточно жестоко. А ведь есть еще масса знакомых, родных и просто дружественных существ, что помогали моим мужчинам на их жизненном пути. Те, с кем они теперь хотели бы разделить момент счастья. В душе сворачивался противный клубок отторжения, только представляла себя перед толпой незнакомцев, желающих урвать хоть пару минут общения и только пару родных глаз в толпе гостей. Парадокс, я не боялась оказаться против толпы чужих существ, выступить против них, но разочаровать близких Аида и Яттона трусила как последняя соплюшка. Я не знала, как попросить своих мужчин не устраивать грандиозного торжества, ограничившись одним обрядом для нас троих, как желало сердце. Вот только откладывать разговор больше было некуда, ведь еще два дня и нас ждет храм с его магией, что соединяет не только сердца, но и души.
В этот же вечер, после общения с Аконитом, мы сидели в библиотеке только все трое. Не думаю, что хоть кто-то смог бы выгнать моего нервного змея и остаться невредимым, после произошедшего днем. Вышло достаточно забавно, но только если смотреть со стороны, а не оказаться в эпицентре событий как мой впечатлительный Яттон. Наверное все играли во дворе или детском саду в испорченный телефон? Простые правила, минимальная активность и такой непредсказуемый результат. Это вам не крокодил, с пантомимами, это проще и сложнее в тот же момент.
Младшие дети, из любопытства, периодически выглядывали в окошки, рассматривая задержавшихся гостей, героев следователей и такого непривычного внешне служителя храма. Это и понятно, ведь гулять их не выпускали, пока не закончиться задержание и не уберут достаточно опасную клетку перед домом, вот они и нетерпеливо подпрыгивали по очереди проверяя, когда же наступит свобода. И конечно они не вникали в происходящие, хорошо поняли только то что служитель, защищая меня, ударил трех оборотней до крови располосовав их лица. С этой новостью они и прибежали к Рокси, вспомнившей что Алексис опять ободрал колени и решившей через письмо попросить мужа прикупить местный пластырь. Мелкие будущие воины, подробно расписав как именно лилась кровь, как стонали взрослые оборотни, и перепугались следователи, а потом поскакали по своим делам. Вот не знаю зачем подруга написала Сету о нападении на меня, и что мне потребовался служитель храма для защиты. Возможно только от скуки, а может поделилась произволом учиненным в этот раз дикими. Но не учла славная мера, что часть служителей иногда помогает с лечением в критических ситуациях, как имеющие особые умения. Что ее Сет примет фразу потребовалась помощь не в плане защиты, а как то, что конкретно этот умеет лечить. После, на женском собрании мы поняли, что ее муж изрядный параноик, и для него стоит более конкретно описывать любые происходящие у нас новости, раз те могут коснуться всех. Но увы, в тот момент Рокси и не думала столь глобально. Отправила небольшую записку с жалобой на творящееся под окнами, окончив просьбой купить немного аналога пластыря, и пошла развлекать детей дальше. Откуда она могла знать, что серьезный рар сложит все вместе и получит темную картину, о которой поведает моему змею, добавив от себя надуманных ужасов. Со слов уже Яттона это звучало так: на приют напали меры, из диких лесных поселений, с таким букетом прегрешений, что Аиду пришлось заключать их под стражу и передавать властям. В процессе передачи, кто-то из следователей сплоховал, и на меня напали. Возможно только из-за своевременной помощи служителя я осталась жива. Как после такого сообщения Яттон не поседел это еще вопрос. Он едва не обратился прям в зале патентной комиссии! С большим трудом дождался конца рабочего дня, и рванул к нам проверять все ли из сказанного правда.
Мы же с Аидом спокойно трудились, занимаясь каждый своим делом и понятия не имели о том бреде что насочиняли и донесли до нервного чешуйчатого, пока он не вломился, балансируя на грани трансформации. В первый раз я видела его змеиный хвост, обвивший вокруг меня кольцами прям на кухне, куда он забежал и потерял контроль над ипостасью. Девчонки сперва перепугались, но увидев, что змей свой, знакомый, почти безопасный, расслабились. Как, впрочем, и сам чешуйчатый, облапавший меня всю от макушки до пяток, и не найдя повреждений, убедился в целостности моей тушка, впал в состояние экстаза. Переполох парализовавший работу кухни не устраивал никого из воспитанниц, нам выдали ужин на две мужских прожорливые особи, и просто отправили с кухни, обещав доделать все самостоятельно. Вот не уверенна что они не посмеивались над произошедшем, но то что убирать ошметки одежды пришлось долго уверенна! Нитки и лоскутки, от ранее приличного мужского костюма, разлетелись как конфетти при приходе в хвостатую форму, огромную если сравнивать с человеческим телом. Ну ничего, с магией это вам не руками, хотя и не настолько быстро, как мгновенно избавлять от пыли. Тут придется найти каждый кусочки и еще проверить, не попало ли что в готовую выпечку.
Предлагать свои услуги я бы не стала, ведь тогда еще не известно, как отреагировал Яттон, пожелай я вылезти. Аид откровенно смеялся над нашим передвижением по дому, до стен уединенной библиотеки, следуя чуть позади, и комментируя вид со стороны. Я, зажатая хвостом, и приподнятая над полом висела, вцепившись ногтями в его чешую обвивающего меня кольца под грудью, а он полз плавно, но чуть скованно из-за ноши, но сверкая на всех змеиными глазами. Может это и нормально для их расы, но я ощущала себя букетом цветов в руках первоклашки, что скорее подмел пол выданным веником, чем подарил его незнакомой тетке. Подобное передвижение я не посоветую никому. Мало того, что укачивает, так еще и страшно без опоры под ногами. Кольца плотно обхватывают, не давят, не царапают, но это же не гарантия привыкшей к самостоятельному передвижению мне что я не выскользну. Еще и ширины коридора для Яттона хватало впритык для размашистых движений тела. Но зато теперь я знала как красиво переходит прозрачная чешуя в цвет морской волны. Не заграничный, а оттенок у Сочинских берегов. Как побывавшая на отдыхе и в Греции, и в Турции, я могла сравнить насколько родной берег Черного моря ярче и насыщенней. Так вот именно этого зелено-синего цвета и был хвост моего Яттона, набирая яркость от белого брюха и замирая темным гребнем, на едва прощупываемых позвонках. Заставив разлечься змея на ковре в библиотеке, я подробно рассмотрела, потрогала, прогладила, несколько метров живого тела, чем довела теперь жениха до выступивших на висках капелек пота.
Под жалостливым взглядом, Аид оттащил меня, пообещав, что после заключения брака, я смогу изучить их вторые ипостаси, ведь это очень интимное действие, и не стоит дразнить животную часть таким близким контактом. Пока мне заговаривал зубы оборотень, змей успел переодеться в принесенный побратимом комплект сменного белья и брюки, пряча румяные щеки и блестящие глаза. Решив дать им спокойно поесть, ушла уговаривать подругу оставить обоих женихов сегодня в приюте, раз уже тут, и выгнать будет сложно любого из них. Послушав что за бред рассказал Сет змею, Лисса покрутила пальцем у виска, но разрешила в этот вечер, в качестве исключения, остаться вместе.
Словам Аида об отсутствии опасности Яттон поверил сразу. Но более подробно явно выспросил пока я отсутствовала, уминая ужин, не рассчитывая на возможность задержаться рядом. В надежде на отдых, я заставила убрать за собой посуду и устроившись на диване, позволила им устраиваться как пожелают. Это был первый совместный вечер, а колени у меня одни. И теперь я сидела, облокотившись по большей части на грудь Аида, Яттон на моих коленях головой, перекинув ноги за подлокотник дивана. Всех все устраивает, а мне было удобно поглаживать змея по волосам, проводить кончиками пальцев по лбу, по его носу, губам, пока оборотень сжимал вторую руку.
В тишине опять навалились сомнения, заставляя отвлекалась на зудящую в голове мысль. Не веселую и навязчивую. Долго терпевший Яттон, хмыкнув, поймал мою ладонь и прижав к щеке привлек внимание.
– Что тебя так сильно беспокоит? – спокойные глаз, и умиротворенная улыбка на привычных губах. Теперь ничего не намекало на тот нервный образ, в котором он прискакал с работы.
– Это мелочи, - решила отмахнуться, - так, простое женское недовольство, - сперва не хотелось вываливать все сомнения и желания на них.