Анютина дорога
Шрифт:
Вечереет. Зорко вглядываясь в сумрак, беглецы едят прихваченный в дорогу харч.
Лена первый раз в жизни собирается ночевать таким образом. Она обводит пугливым взглядом потемневший лес. Янка тоже на всякий случай осматривается настороженно...
А осторожность не мешала. Недалеко промелькнула лиса. К водопою подошли дикие кабаны... Почуяв недоброе, звери метнулись в лесную чащу.
Они узнали волка, который вышел к берегу.
Волк жадно нюхал следы кабанов, втягивал воздух, видимо, чувствовал близость человека.
Янка
Лене он ничего не говорил, она свернулась клубочком в теплом мху. Ведь столько пережила за сегодняшний день!
И Янке хотелось спать, но он опасался сомкнуть глаза. Это не дома. Тут надо ухо востро держать.
...Как хорошо ранним утром в лесу! Вместе с первыми лучами солнца ожило зеленое царство! Чаща запела сотнями птичьих голосов, и каждый из них — своеобразен!
Этот не привычный для слуха концерт разбудил девочку после глубокого сна.
Она открыла глаза, встала и... ничего не поняла, где она и почему здесь? С ней же был Янка…
— Янка...— тихо позвала Лена.
Тишина. Только из густой травы подняла голову метровая змея. Она долго смотрела на Лену, Лена — на нее. Змея продолжала свой путь мимо Лениного пристанища. Лена почувствовала, что тут небезопасно кричать. Притаилась, боясь подать голос.
Но вот хрустнула сухая ветка, девочка оглянулась и увидела Янку с ружьем через плечо.
Вид у него был мрачный, глаза заплаканные.
— Ага, оставил меня одну, а сам ушел?.. Где ты был?
— У дедушки...— буркнул мальчик, глядя в сторону.
— А почему дедушка с тобой не пришел? Он же обещал?
— Дедушка больше не придет.
— Почему?
— Нет нашего дедушки...
Янка опустился на мох, лег лицом вниз и ничего больше не сказал. Он не в силах был поведать, как нашел убитого дедушку. Ружье его скатилось с высокого пригорка и лежало в кустах...
Лека так и не поняла; почему нет дедушки. Сколько она ни тормошила за рукав, чтобы Янка объяснил ей, где дедушка, так ничего и не добилась.
...До слуха детей долетело эхо далекого собачьего лая. Сначала это был одиночный лай, немного погодя к нему присоединился второй, третий... Вот он уже слышен почти со всех сторон.
Янка насторожился. Лена вопросительно смотрит на хлопчика, но тот не выдает своей тревоги, только внимательно фиксирует в памяти, с каких сторон надвигается опасность.
А надвигалась она фронтальной цепью полицаев и солдат, вступивших в лес с большой сворой овчарок.
Солдаты с овчарками на ремнях углублялись в лесную чащу все дальше и дальше. Хриплый лай псов разбудил тишину. Собаки рвались вперед, туго натянув поводки.
Ближе и ближе остров. Знают ли дети об опасности? Успеют ли уйти до того, как настигнет их озверевшая овчарка?
Вот и болото с островком. Собака безошибочно ведет своего хозяина по кочкам, торчащим над водой, достигает островного берега и бросается в кусты...
В кустах — пустой шалаш. Никого нет. Обшарив островок, собака находит наконец следы детей, ведущие с острова.
Она выводит своего хозяина по этим следам на противоположный берег и тащит в глубь леса. Следы уже сегодняшние, свежие, овчарка берет их особенно рьяно. Солдат чуть поспевает за ней, тяжело дыша и весь обливаясь потом.
...Янка бежит все быстрее, но разве Лена управится за ним? Она начинает отставать, выбивается из последних силенок.
А лай все ближе.
— Ну что мне с тобой делать?— чуть не плача спрашивает Янка, с ужасом оглядываясь назад.
Лена даже не плачет, она только тяжело дышит, доверчиво обхватив руку Янки. В нем и только в нем она видит сейчас свое спасение.
Овчарка и солдат пробегают перелесок, через который совсем недавно прошли дети.
Но вот в упор рвущейся вперед собаке из-за ближайшего куста грянул выстрел. Овчарка перекинулась через голову и растянулась на земле.
Ошеломленный, солдат оторопело остановился на какое-то мгновение, и этого было достаточно, чтобы прогремел второй выстрел. Солдат схватился руками за лицо, медленно осел на землю...
Из-за куста выглянул Янка с дымящейся двустволкой в руках.
Лена забилась в густой валежник и широко раскрытыми глазенками смотрит оттуда на Янку.
— Вылазь,— коротко приказал тот.
— А может, там еще собака гонится?— усомнилась девочка.
— Пока нет.
Лена выбралась из валежника.
Янка спрятал в валежник дедушкину двустволку.
— Зачем прячешь?
— Патронов больше нет.
Говорить некогда. Два выстрела Янки разнеслись эхом по лесу, и это еще больше подзадорило овчарок, которые шли в цепи. Неистовый лай огласил лес.
— Опять гонятся...— настороженно бросил мальчик, взяв Лену за руку.
— А теперь куда?
— К твоему батьке... Неужели он не слышит, как за нами охотятся, и не придет на помощь?..
— А где мой папа?
— Там...— неопределенно махнул рукой Янка.— Мы найдем его, только ты не отставай...
Надежда скоро найти отца подбодрила Лену. Она уже не останавливается, не обращает внимания на все новые и новые ссадины и царапины.
Трудно сказать, велико ли расстояние между цепью врагов и детьми, скорее всего — не очень.
На пути переднего звена цепи — лесное озеро. Преследователи разбились на две группы. Левая пошла по левому берегу озера, правая — по правому.
И вот, когда немецкие солдаты ушли уже очень далеко вдоль озера, так что лай собак был едва слышен,— недалеко от берега зашевелился куст тростника.