Анютина дорога
Шрифт:
Осторожно раздвинулись стебли, и показалась голова Янки. Никто бы, конечно, не заподозрил, что дети догадаются укрыться в этом малозаметном тростнике. Но у страха глаза велики. Янке ничего не оставалось, как искать спасения в воде.
Осмотрев прилегающую к озеру местность, он осторожно выплыл из тростника. Лена держалась за его шею. Бесшумными движениями опытного пловца мальчик пересек водную гладь, выбрался с Леной на берег.
Не задерживаясь, дети побежали в сторону, противоположную ушедшим преследователям.
...В
Булай и староста обедают. На столе возвышается объемистая бутыль с мутным самогоном.
— Кто же это его так?— спрашивает староста, показав глазами в сторону раненого.
— Говорит, какой-то мальчишка. Скорее всего — внук лесника.
— А зачем он вам понадобился?
— Увел, понимаешь, девчушку, Дочь Батьки Панаca.— Булай достает из кармана увеличенное фото Леньп — Вот... Поимей в виду, между прочим. Ежель где встренешь — большую прибыль можешь иметь...
Староста всматривается в фотографию и прячет ее в карман.
Перевязывая, фельдшер внимательно слушает разговор старосты с Булаем.
...Янка с Леной вышли на окраину леса. Рядом деревушка.
— Я хочу есть...— виновато призналась Лена.— Пойдем в те хатки, попросим у тети молока...
— Я сам пойду... А ты обожди тут.
— Ага!..— не согласилась Лена.— Мне страшно...
— Но тебя в деревне узнают.
— Ну и пусть!
— Ничего ты не понимаешь... Я тоже боюсь в деревню идти. Могут зацапать. Но один я не дамся,— убегу. А с тобой разве убежишь?.. Это же не в лесу, где теперь спокойнее, чем в деревне... Я укрою тебя пиджаком, и ты тихонько посидишь на теплой хвойной подстилочке...
Янка насгребал хвои, сухого мха, сделал уютное гнездышко. Посадил в него Лену, прикрыв сверху своим пиджачком.
Уставшая за день девочка согрелась и незаметно уснула.
Неизвестно, сколько бы она проспала, если бы не разбудили какие-то возгласы, плач...
Выглянув из-за куста, Лена чуть не вскрикнула... По дороге двигалась колонна людей под конвоем немцев.
Сзади, с боков бежали и кричали дети и старики, а идущие в колонне кричали в ответ. Равнодушно, будто ничего не слыша, по сторонам шли немцы, отталкивая провожавших...
Лена спряталась за кусты, а колонна приближалась, и вот уже можно разобрать слова.
Голосила старушка.
— Не плачь, мама!— кричала ей через головы дочь.— Придет Миша с фронта, скажи ему — пусть ждет! Жива буду — обязательно убегу из Германии!..
Мальчик лет четырнадцати кричал старику, ковылявшему по краю дороги:
— Дедушка!.. Попроси ихнего офицера — пущай ослобонит меня!.. Зачем меня гнать в Германию, я же малый еще!..
Дедушка споткнулся, упал, встает, догоняет внучонка:
— Что ты сказал?..
Девочка лет девяти бежала рядом с колонной, с трудом поспевая:
— Мама!.. Возьми меня с собой!.. Я без тебя не останусь!..
— Не плачь, доченька, я скоро вернусь!..
Лена смотрела, растерянная, переводя глаза с одного на другого, не понимая, что происходит. Но вот она вздрогнула: в колонне шагал Янка...
— Янка!..— закричала и побежала к колонне, но солдат оттолкнул ее. Она упала, сразу вскочила, бежала теперь рядом с колонной, кричала: — Янка, что же ты?
— Задержали в деревне,— старался Янка перекричать других,— нас в Германию гонят, на работу!..— Он улыбался и очень старался ободрить ее, показать, что все не так страшно.
— Янка!.. Янка!.. Я боюсь!— Лена заревела во весь голос...
Офицеру, идущему впереди, видимо, надоел шум. Повернувшись к охране, он скомандовал, и несколько солдат отделились от цепи и пошли на людей, бежавших за колонной. Старики и старухи, девочки, мальчики, деды и бабушки, дочери и сыновья кричали и продолжали бежать, но конвоиры подняли автоматы и направили на толпу. Все шарахнулись в сторону. Солдаты дали очередь в воздух. Толпа рассеялась по лесу. Охранники повернули и быстрым шагом стали догонять колонну.
Вдоль дороги, огибая деревья, всхлипывая, спотыкаясь о корни, бежала по лесу Лена, боясь потерять из виду узников... Земля под ее ногами уходила вниз, девочка еле удерживалась, ухватившись за дерево. Перед нею крутой откос, внизу река, неширокая и спокойная.
Лена помчалась к мосту, через который прошла и скрылась за косогором колонна невольников.
Она осторожно ступила на мост, обходя сломанную доску.
— Лена...— как из-под земли послышался чей-то голос.
Девочка замерла на месте, боясь шевельнуться.
— Иди скорее сюда!..— снова послышался голос.
Осторожно поднялась сломанная доска на мосту, и в дыре показалась голова Янки.
— Ну чего стоишь, скорее!..— нетерпеливо позвал хлопчик.
Лена сначала не поверила. Но, присмотревшись, узнала Янку, опрометью бросилась к нему.
Мальчик втащил ее в мостовую щель. И вот они под мостом. Снова вместе. Лена настолько напугана неожиданной разлукой с Янкой, что вцепилась в его шею ручонками и, кажется, никогда в жизни уже не разнимет их. Янка тоже прижал девочку к себе, перетрусившую, заплаканную, дрожащую то ли от чрезмерного волнения, то ли от озноба.
— ...Если бы не нашел я эту дырку в мосту,— не видать бы тебе, рыжая, меня... Угнали бы со всеми вместе... А теперь посидим тут до вечера, пока стемнеет, а после снова в лес... Ты чего дрожишь?..
— Холодно...
— Да ты же вся горишь, как огонь...— говорит Янка, положив ладонь на ее лобик.
...Лена и Янка идут по лесной тропинке. Янка впереди, Лена сзади. Лена с каждым шагом все больше отстает. Янка останавливается.
— Скорей...
— А у меня ножки болят...— хочет девочка сесть на землю.