Анж Питу (др. перевод)
Шрифт:
Бийо, оказавшись в одиночестве, решил бежать. Однако на окнах этой комнаты были решетки. Человек в черном сразу приметил их, а вот Бийо, который сам их ставил, про них запамятовал.
Тогда он приник к замочной скважине и увидел, что полицейский и два приспешника перевернули всю кухню вверх дном.
– Эй, вы! – закричал Бийо. – Вы что делаете?
– Вы сами отлично видите, милейший господин Бийо, – отвечал полицейский, – мы ищем некую вещь, которую пока еще не нашли.
– А вдруг вы грабители, разбойники, воры?
– Сударь, вы обижаете
– Приказания его величества! – возопил Бийо. – Значит, это король Людовик Шестнадцатый приказал вам рыться в моем секретере и все переворошить в моих шкафах и комодах?
– Да.
– Его величество? – повторил Бийо. – Но почему-то его величество не соизволил побеспокоиться о нас, когда в прошлом году настал такой страшный голод, что мы уже думали, что придется съесть лошадей, и в позапрошлом году, когда тридцатого июля град побил все наши посевы. Чем же сейчас его заинтересовала моя ферма, которой он никогда не видел, и я, которого он не знает?
– Сударь, сейчас вы меня, вне всякого сомнения, извините, – промолвил полицейский, осторожно приотворив дверь и показывая Бийо приказ, подписанный начальником полиции, однако начинающийся, как обычно, словами «Именем короля». – Его величество слышал о вас, и даже если он вас лично не знает, не отвергайте чести, которую он оказывает вам, и примите, как надлежит, тех, кто пришел к вам от его имени.
Полицейский отвесил учтивый поклон и, дружелюбно прищурив глаз, закрыл дверь, после чего обыск возобновился.
Бийо молчал, скрестив на груди руки, метался по низенькой комнатке, словно лев в клетке; он понимал, что находится во власти этих людей.
Обыск продолжался в полной тишине. Казалось, эти люди упали с неба. Никто их не видел, кроме поденщика, указавшего им дорогу. Собаки во дворе даже не залаяли; надо полагать, глава экспедиции был опытен в своем деле, а подобная вылазка была не первой в его жизни.
Бийо слышал всхлипывания дочки, запертой в комнате над ним. Ему припомнились ее почти пророческие слова; вне всяких сомнений, преследование, которому подвергся фермер, имеет причиной книгу доктора Жильбера.
Но вот пробило девять, и Бийо уставился в зарешеченное окно, подсчитывая работников, которые один за другим возвращались с полей. Этот подсчет дал ему уверенность, что в случае столкновения если не право, то сила будет на его стороне. Когда он подумал об этом, кровь закипела у него в жилах. Он уже был больше не в силах сдерживаться и, подскочив к двери, так грохнул по ней кулаком, что второго подобного удара она бы не выдержала и сорвалась с петель.
Полицейские тут же открыли ее, фермер с угрожающим видом встал на пороге: все в доме было перевернуто вверх дном.
– Черт возьми, так что вы ищете у меня в доме? – крикнул Бийо. – Говорите, а иначе, клянусь, я заставлю вас сказать!
Приход работников не ускользнул от наблюдательного,
– Дорогой господин Бийо, сейчас я вам все объясню, хотя это и против моих правил. Мы ищем у вас подрывную книгу, поджигательское сочинение, внесенное в запретный индекс королевскими цензорами.
– Книгу у фермера, который даже не умеет читать?
– А что в этом удивительного, коль вы друг автора, который вам ее прислал?
– Я вовсе не друг доктора Жильбера, – отвечал Бийо, – я всего-навсего его покорный слуга. Быть другом доктора слишком большая честь для ничтожного фермера вроде меня.
Необдуманное это признание, которым Бийо выдал себя, признавшись, что знает не только автора – это-то было вполне естественно, поскольку автор являлся владельцем фермы, – но и книгу, обеспечило победу полицейскому. Он выпрямился, изобразил самую любезную улыбку, хотя улыбался одними губами, дотронулся до локтя Бийо и произнес:
– «Ты имя назвала» [56] . Вам знаком этот стих, дражайший господин Бийо?
– Я вообще не знаю стихов.
– Это господин Расин, великий поэт.
– Ну и что же значит этот стих? – осведомился обеспокоенный фермер.
– То, что вы себя выдали.
– Я?
– Да, вы.
– Каким же образом?
– Первым назвав господина Жильбера, имя которого мы предусмотрительно не упоминали.
– Да, ваша правда, – буркнул Бийо.
56
Слова Федры, героини трагедии Расина «Федра» (1, 3).
– Итак, вы признаетесь?
– Я сделаю даже большее.
– О дорогой господин Бийо, вы слишком добры к нам. Так что же вы сделаете?
– Если я вам скажу, где эта книга, которую вы ищете, – спросил фермер с тревогой, которую ему не удавалось скрыть, – вы перестанете рыться?
Человек в черном сделал знак своим подручным.
– Ну, разумеется, – сказал он, – потому что она и есть причина обыска. Но только, – добавил он, скорчив улыбку, – не будет ли так, что вы выдадите нам один экземпляр, меж тем как у вас их десяток?
– Клянусь вам, у меня всего одна книга.
– Вот это-то мы и обязаны установить, произведя самый тщательный обыск, дражайший господин Бийо. Потерпите еще минуток пять. Мы всего лишь ничтожные полицейские, получающие приказы от властей, и вы, дорогой господин Бийо, надеюсь, не захотите препятствовать людям чести – а они есть во всех сословиях – исполнить их долг.
Человек в черном нашел верный тон. Именно так и следовало говорить с Бийо.
– Ладно, делайте свое дело, – буркнул фермер, – только побыстрей.