Анжелика и заговор теней
Шрифт:
Пышный цветок из голубого дыма окружал палисад индейского лагеря, расположенного на полпути между фортом и сосновым лесом.
– На первый взгляд все спокойно, – сказал де Пейрак, глядя в подзорную трубу. – Жители на берегу не кажутся воинственными. Со стороны форта тоже никакого движения.
– Если им не прислали подкрепления из Квебека, то у них всего четыре солдата, – сказал Карлон.
– Спасибо, что вы меня предупредили, мсье интендант. Граф де Пейрак сложил свою подзорную трубу и повернулся к интенданту Новой Франции и губернатору Акадии.
– Что ж, господа, нам остается только
– А! Наконец вы раскрыли свои карты, – сказал Карлон, – и выставляете вперед своих заложников.
– Разве в таком звании вошли вы на мой корабль? Вспомните! У вас не было выбора. Иначе вам пришлось бы коротать зиму в каком-нибудь затерянном уголке на ривьере Сен-Жан под угрозой англичан или попасть к дикарям западного берега. Или вы предпочитаете перебраться на судно, идущее у нас в кильватере и каждую минуту готовое пойти ко дну?
Все посмотрели назад. Туман закрывал горизонт, и ничего не было видно.
– Мы займемся им позже, – сказал де Пейрак. – Сначала Тадуссак.
Валь д'Эвре сделал условный знак Анжелике и ее обычному окружению.
– Я за вами приду, – бросил он тихо, как бы в сторону.
– Нужно уладить два-три вопроса.
– Я хочу видеть ребенка Иисуса из Тадуссака, – заявила Онорина.
– Ты его увидишь. Я тебе обещаю.
С корабля увидели, как удаляется шлюпка в сопровождении двух больших каноэ с вооруженными людьми. Но кроме этих мер предосторожности ничто не предвещало агрессии.
Несмотря на это, каждый был насторожен. Туман рассеивался.
– Колокол! – заметила одна из девушек Короля. – Он призывает к мессе…
– Нет, набат.
– Здесь нет большой разницы. Ясно, что это французская деревня…
– Только бы…
– Увижу ли я ребенка Иисуса из Тадуссака? – умолял голос Онорины.
– Да, ты его увидишь.
Все оставались спокойными. Мало-помалу напряжение спало. Перед глазами Анжелики ясно встал тон, который граф де Пейрак задавал этой экспедиции. Это визит принца к принцу, губернатора к губернатору. Тадуссак – это только промежуточная точка. Французские крестьяне Канады не могут проявлять враждебности к французам, которые делают жест дружбы. Пейрак и его люди всегда поддерживали хорошие отношения с лесными жителями Канады, которые находили помощь и убежище на их постах. Он избегал отвечать насилием на провокации.
Анжелика видела, откуда исходили опасения, которые временами сжимали ее сердце.
«Я боюсь не народа, а Власти». Народ был чутким. Его не заставишь раболепствовать. Его могут только сдерживать. А здесь, в Канаде, любой человек дровосек, жнец – старается сделать добро земле. Человек из народа свободен.
Он поцеловал ей руку.
– Идите туда, моя дорогая, идите! Ступите своими прелестными ножками на французскую землю. И желаю успеха!
Анжелика посмотрела на берег. Начинается настоящее приключение.
Отец Бор и мсье Кантен уже ждали на берегу. Их окружала толпа любопытных и индейцев. Высадившийся раньше мсье де Виль д'Эвре, находящийся выше, около церкви, потрясал своей тростью.
– Поспешите! Отец Дефарель сейчас откроет нам сокровищницу.
Недалеко
Туман рассеялся. Яркое солнышко пригревало. Из поселка было все видно. Из окон жители могли различить, кто высаживается. Солдаты форта беспрерывно дымили своими трубками или рыли землю лопатами. Можно было сказать, какие суда плывут по Сегенею, а какие из Сен-Лорана. Каждый знал здесь, кто приходит к соседу и когда уходит от него.
Анжелика посмотрела на Виль д'Эвре и мгновенно почувствовала, что именно она была центром внимания всего населения. Стало ясно, что они побросали все свои дела и в доме, и в поле, и рыбалку, и торговлю и не намерены пропустить ни секунды из того, что происходит в порту. Уже пересчитаны все матросы и шлюпки.
– Вы видели, какие пистолеты у этих мужчин?
– А какой смешной вид у этих людей в касках и черных латах!..
– Говорят, это испанцы…
– А какого возраста эти девицы? Откуда же они прибыли? Дети… Такие маленькие, но выглядят здоровенькими, несмотря на утомительное путешествие.
– А она, эта женщина, эта дама, которая только что ступила на землю и теперь поднимается к часовне, держа за руки детей. Как она красива! Это видно даже издали. Она! Та, которую ждали в Канаде.
Тропа служила как бы улочкой в этом поселке. Анжелика оказалась на площади перед церковью быстрее, чем думало. Отсюда Сен-Лоран казался молочного цвета. Туман отодвинулся на другой берег. Оказавшись перед иезуитом, который с Виль д'Эвре ждал ее, Анжелика без колебаний подошла к нему.
– Отец мой, как приятно после длительного путешествия по диким местам услышать звон церковного колокола и узнать, что нас ждут – Сделав жест в сторону входа в часовню, она продолжала:
– Прежде чем взглянуть па эти священные сокровища, позвольте мне и этим девушкам преклонить колени. Перед тем, кто нам всем так необходим. Благодаря вам и вашим помощникам мы имеем возможность помолиться в самом удаленном уголке мира. Благословите нас!
Отец Дефарель снизошел к просьбе и любезно осенил их головы крестом. Говорят, что в глубине его серых глаз промелькнул насмешливый огонек. Но это свойственно всем иезуитам, которые в течение пятнадцати лег пользуются инструкциями Учений Святого Игнатия. Такие искорки юмора Анжелика наблюдала у своего брата Раимона, у отца Луи-Поля де Вернона, который в одежде английского матроса спас ее, когда она тонула, или у отца Массеро в Вапассу, когда тот, засучив рукава, варил пиво. Эти важные персоны католической церкви – иезуиты – не внушали ей чрезмерной радости.
Однако, она протянула руки отцу Дсфарелю, так как знала, что священнослужители избегают пожимать руку женщины. Следуя за иезуитом, они вошли в церквушку, построенную в виде корабля, затененную, пропитанную запахом ладана. Здесь теплилась масляная лампа в стакане красного стекла, которая освещала тело и кровь Христову. Обстановка навевала воспоминания, Анжелика почувствовала внезапное волнение. Сколько же лег она не была в храме? А ведь большую часть своей девической жизни она провела в молитвах! Заутрени на заре, вечерни, благословения, ежедневные молитвы, великие праздники, гимны, причащения – все это было так близко ей когда-то.