Аойя
Шрифт:
— Море! Море! — закричал Андрюша. — Это его я не мог рассмотреть утром!..
Катя первый раз в жизни увидела море и не могла оторвать глаз от сияющего зеркала его вод.
— Андрюша, — прошептала девочка, — какое оно огромное… Оно такое же большое, как небо…
Шар покидал последний отрог гор.
Пересекая равнину, плавно и уверенно несся он к сияющей пустыне океана.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
рассказывающая о полете над океаном, о находчивости Андрюши и о Кате, верном товарище
Наши друзья не видели теперь ничего, кроме воды и неба с ходящим по нему солнцем. Океан постоянно менялся: то он был небесного цвета, то темнел, как чернила; ночью то он казался опрокинутым небом, сверкавшим звездами, то был окутан непроницаемой тьмой.
Когда поднимался ветер, волны образовывали водяные холмы и долины.
При солнце вода была прозрачна. Дети часто наблюдали играющих дельфинов: они резвились, обгоняя один другого, перевертываясь к солнцу белыми брюхами; иногда вспугнутые жадно рыскающей акулой они моментально скрывались в глубине, сверкнув серебряной чешуей хвостов, чтоб через минуту снова показаться у поверхности.
Утром, чем свет, Андрюша забирался наверх, обводил по горизонту подзорной трубой, в надежде увидеть землю или хотя бы корабль, но увы, земля не показывалась. Горизонт был чист, ни струйки дыма, ни мачты не было видно.
Смутный страх закрадывался в душу мальчика. Он старался всячески скрывать его от Кати, стараясь быть веселым. Вечером, перед сном, он говорил подруге:
— Завтра, я думаю, мы увидим землю!..
Андрюша замечал опускание шара, но не сбрасывал песок, чтобы сохранить до крайнего случая возможность подняться.
Вторая причина опасения была в том, что питьевая вода их бочонка приходила к концу, и страх перед мучительной неизвестностью беспокоил Андрюшу. В воображении вставали картины одна мрачнее другой: то он видел Катю, умирающую от жажды, то воздушный шар, беспомощно опустившийся в волны, то страшный момент, когда корзина поглощается ими, и раздается последний крик его маленькой подруги…
Андрюша всячески старался отогнать эти мысли, но они, как болотные комары, назойливо влетали в его голову.
Видя спокойное лицо Кати, полной доверия и надежды на старшего друга, Андрюша еще сильнее мучился в одиночестве: если им суждено погибнуть, то зачем же ей, бедненькой, страдать заранее?.. Пусть Катя до конца будет спокойной. А он, Андрюша, перенесет один все эти опасения…
— Ого, — сказал он, поворачивая бочонок, — отощала наша кубышка! Знаешь, Катя, хотя и скоро мы достигнем земли, а все-таки воды у нас маловато, надо ее сохранить до конца…
Эта особенная экономия оказалась излишней после следующего события.
Небосклон оделся тучами, а стрелка барометра показывала «дождь».
Неожиданно Андрюшу осенила блестящая мысль.
— Ты увидишь, как этот дождь будет полезен для нас, Катя!
И мальчик быстро начал делать пока ему одному известные приготовления.
Непромокаемый холст растянут был над всей корзиной.
— Одновременно это будет и нашей защитой, — сказал он Кате, внимательно следящей за работой, — а дальше ты увидишь сама, что из этого выйдет!
Андрюша перекинул холст через три борта, середину вдавил на подобие тарелки, свободную сторону холста сложил желобком и направил в отверстие бочонка.
Стал накрапывать дождь и, едва дети успели расположиться под изобретенным шалашом, он полил, как из ведра. Через минуту вода наполнила впадину холста и по желобку потекла в бочонок.
Катя захлопала в ладоши от радости.
Через полчаса туча прошла. Заиграло солнце, и воздухоплаватели были с полным запасом воды. Таким способом опасность жажды была устранена на долгое время.
Но вторая и главная опасность оставалась по-прежнему висящей над судьбою друзей.
Ночью этого дня Андрюша поднялся от своего беспокойного сна и с тоской и напряжением стал всматриваться в темноту… Опускание шара становилось грозным. Гибель казалась неизбежной.
— Что будет? что будет? — шептал Андрюша.
Страдание было невыносимым, и мальчик разрыдался перед своей полной беспомощностью и бессилием.
В это время возле него очутилась Катя — она также не могла уснуть и услышала рыдание своего друга.
— Милый Андрюша, я уже давно вижу, как тебе тяжело, но я не хотела сказать тебе… Я боялась, что тебе будет еще больнее…
Андрюша схватил ее руку:
— Катя, ты хороший товарищ…
И друзья приникли один к другому, словно защищаясь в своем одиночестве, заброшенные над океаном.
И Андрюша увидел в Кате верного друга и спутника, с которым можно делить не только радости, но и всякое горе, как бы велико оно ни было.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
подающая надежду на спасение и рассказывающая о гибели «Путника»
На следующий день, в который столько переживут наши друзья, с утра наступила нестерпимая жара. Океан был прозрачен, тих и недвижен. Шар не шелохнулся, — он казался подвешенным к небу низко, низко над водой. Если бы случилось волнение, корзину могло бы неминуемо зачерпнуть.
Андрюша решил сбросить часть груза, в надежде, что выше будет хоть какой-нибудь ветер. «Путник» поднялся, но и на высоте было также неподвижно. Странным казалось Андрюше, что, в такую тишину и при ясном небе, барометр клонился к большой перемене погоды. Воздух был раскаленным, и трудно было дышать от жары.