Аойя
Шрифт:
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой Андрюша убеждается, что он на острове, и узнает, какие чудеса на этом острове творятся
Андрюша тем временем упорно пробирался вдоль берега океана. То и дело приходилось карабкаться и спускаться по отвесным скалам. Такой путь привел его к обрыву, отделенному от другого берега полосой воды, вдававшейся далеко в сушу.
Волей-неволей пришлось свернуть в глубину леса, наметив себе направление к вулкану.
Отмечая деревья, Андрюша стал подыматься лесною чащей.
Солнце стояло высоко. Усталость начала сказываться, и Андрюша, устроив первый привал, подкрепился пищей.
После отдыха он пошел снова.
Вскоре до его слуха донесся непонятный шум. Был ли это шум леса? Нет, потому что деревья вокруг не шелохнулись. Андрюша прибавил шагу. Дорога шла в гору. Лес начал редеть. Наконец мальчик вышел на открытое место к обрыву и вскрикнул от поразившей его картины. Перед ним была огромная котловина, окруженная стенами скал.
Направо с высоты в нее вливался сверкающей водопад: казалось, сверху опрокинули целое озеро; вода рвалась и ревела, узкой щелью падая в пропасть. Со дна пропасти торчали пики скал, а внизу чернели, подобные корридорам, трещины.
Горы, окружавшие котловину, шли вокруг нее грядами, образуя замкнутое кольцо, а над ними и над чудовищной ямой царила вершина вулкана, выбрасывающая из своего жерла клубы дыма.
Долго не мог шевельнуться Андрюша, очарованный величием происходящего: казалось, перед ним все ожило и говорило.
Придя в себя и вспомнив о целях разведки, он сделал важное открытие: кругом по горизонту виден был океан, и следовательно, эта суша была островом.
Вслед за этим открытием мальчик невольно задал себе вопрос: обитаем ли этот остров? Ведь невероятно, чтоб целая вулканическая страна была неизвестна мореплавателям, а раз она известна, то еще более невероятно, чтоб при таком богатстве почвы и леса, люди не поселились здесь.
И Андрюша внимательно стал рассматривать развернувшиеся перед ним дали; но всюду, куда достигало зрение, было дико и неприступно, и не заметно было ни одного признака присутствия человека.
Надо было много ловкости для спуска вниз, чтоб не поскользнуться и не полететь в пропасть, — к счастью, Андрюша был ловок и на «Путнике» привык не бояться головокружения.
Много раз мальчику казалось, что дальше спуститься немыслимо и что еще не поздно вернуться наверх, но природная настойчивость и необходимость поисков брали верх над осторожностью, и шаг за шагом он достиг дна.
Андрюше показалось, что он попал в гигантский колодезь, куда и солнце, вероятно, не заглядывало. Кругом были бесконечные лабиринты трещин, образованных скалами. Попадались провалы, в которых слышались подземные потоки.
Напрягая все свое внимание, мальчик пробирался узкими щелями, ощупывая перед собой путь, и наконец очутился на ровном песчаном поле.
Ноги чувствовали горячую почву, которая, казалось, колебалась от всякого шага.
Тут и там возвышались небольшие конусы, из них выбивали крошечные фонтаны, распространяющие запах серы.
Очевидно, это был один из побочных кратеров большого вулкана.
Пройдя его, Андрюша натолкнулся на вытекающий из грота горячий ключ, за ним следовало второе песчаное поле, окутанное парами; казалось Андрюше, что он очутился в бане. За полем пошли скалы, покрытые густой растительностью. С трудом пробираясь зарослями, мальчик, несмотря на усталость, поражен был невиданным еще никогда им зрелищем.
— Должно быть, таков быль сад в раю, — думал он, глядя на свесившиеся вокруг него ярко-красные фрукты, величиною с тыкву. Пахучие цветы исполинскими лепестками закрывали мальчика, когда он проходил под ними. Часто, задевая за один из них, он вздрагивал от неожиданности, так как цветок вспархивал и оказывался огромной бабочкой.
Аромат был настолько сильный, что Андрюша почувствовал головокружение. Приятная усталость охватила его руки и ноги, и он, не будучи в силах побороть утомление, опустился на землю. Его веки сомкнулись сами собой, и он заснул, едва заметив, что наступает вечер.
Андрюше снилось, будто возле него Катя рассказывает что-то веселое, и ее голос звенит, как колокольчик… Она повернулась к нему спиной, и Андрюша видит, как у нее сейчас же вырастают белые, пушистые крылья.
— Посмотри, и у тебя такие же, — говорить девочка.
Андрюша оглядывается и — действительно — за его плечами выделяются блестящие перья, упругие и мягкие… Удивленный, он выпускает ее руку и видит, что Катя быстро улетает от него, а ее крылья сияют. Андрюша тоже пробует полететь, но у него уже нет крыльев, подняться он не может, а Катя покидает его…
От волнения он вздрогнул и открыл глаза. Но что такое? Спит ли он еще, или это наяву? Андрюша старался во всю открыть глаза.
Лес был залит светом, проникавшим всюду. Казалось, каждый лист освещался насквозь, и только наверху, где небо, там была темнота.
Не в силах что либо понять, Андрюша совсем уже растерялся, когда освещенные деревья зашевелились, и из лесной глубины вышла человеческая фигура и, неслышно ступая, медленно прошла лесом.
При этом была такая тишина, что мальчик слышал, как стучало его собственное сердце.
Он сознавал смутно, что ему надо подняться, идти следом, но вновь нахлынувшая волна аромата цветов закружила ему голову; глаза закрылись сами собой, и Андрюша погрузился в глубокий сон.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
рассказывающая о маленькой находке и большой потере, о поисках и о страшной ночи переворота
Утром первой мыслью Андрюши было — ночное видение: возможно ли, чтоб это было правдой?