Апдейт консерватизма

Ионин Леонид Григорьевич

Только третий из описанных выше подходов позволяет наблюдать гражданское общество в его специфике и многообразии проявлений. Оно как раз и есть форма существования равенства в современном обществе, а также инструмент выражения его требований. Подробнее о том, в чем равенство состоит, как выражается и к каким последствиям ведет, идет речь в первых разделах настоящей книги.

* * *

Мы не один раз здесь говорили, что направления современной политики, возникающие, как правило, из сочетания социал-демократических и либеральных тенденций, сильны и выразительны, и консерватизм не в состоянии противопоставить им нечто равное по социальной привлекательности.

Все эти направления кажутся самоочевидно и естественно господствующими, и дело консерватизма представляется в этом свете заранее проигранным. Действительно, как можно возражать против того, чтобы открывалось все больше детских садиков, против того, чтобы женщина освобождалась от домашних забот и могла полностью отдаться работе! Как сражаться с современным телевидением, которое превращается само и превращает политику в сплошное развлечение, а по отношению к хорошему вкусу выступает в истребительно-разрушительной роли! Сразу прослывешь ретроградом, сексистом, сатрапом. При этом роковые последствия такой политики сказываются не сразу, очень медленно и проявляются лишь статистически. А статистика — это вещь абстрактная, ей можно, конечно, доверять, но данные собственных чувств убеждают сильнее. Кто сказал, что демографический кризис, что население уменьшается? Да вы посмотрите, что делается, — в трамвае не протолкнуться! Это точь-в-точь как со всеобщим равенством (см. раздел «От равенства к свободе и обратно»): его преимущества и выгоды сказываются сразу, а недостатки и пороки — лишь в достаточно отдаленных последствиях. Так же обстоит дело и с преимуществами и недостатками современной социальной и либеральной политики. Последствия ее, например, в области семьи оказываются губительными — они ведут к разложению института семьи и демографической катастрофе в России и в Европе в целом. И это уже не в отдаленной перспективе — это уже происходит в нашей сегодняшней реальности.

Примерно также обстоит дело и в других областях. Консервативные предостережения не в силах остановить идеологическую агрессию политкорректности. Предостережения демографов не в состоянии предотвратить волну миграции, впрочем, уже не волну, а миграционное цунами, грозящее смыть все европейские национальные идентичности. Предупреждения политологов о том, что представительная демократия не представляет уже никого, кроме самих политиков, а медиадемократия превратила политику в род шоу-бизнеса, не могут сделать современную политику иной, чем она есть. И сколько ни твердят все, кому не лень, о безвольности и безыдейности российской власти, теряющей собственную страну, иной она не становится. Поневоле можно задуматься о том, что все это вместе — не некие случайные ответвления, боковые тропки на историческом пути человечества, а мейнстрим, via regia, короче — главная дорога, которую не выбирают и от которой уклониться невозможно, и что все это — грозящий или уже происходящий распад семьи, распад России, распад европейских ценностей — явления, внутренне друг с другом тесно связанные, или вообще стороны одного и того же процесса.

Действительно, что можно сделать, чтобы остановить развитие в этих направлениях? Запретить женщинам работать, чтобы семья стала крепче? Запретить гражданам иметь телевизор, чтобы политика перестала быть шоу-бизнесом? А Россию подморозить? Последнее не кажется таким уж невозможным, но беда в том, что это последнее никак не осуществить без первого и второго.

Констатация явного преобладания этих тенденций в нынешний период совсем не обязательно должна приводить в отчаяние. Ни одна из исторических тенденций не переламывается одномоментно. Даже в периоды революций

за резкими политическими изменениями следуют годы и годы преобразований в обыденной жизни, в быту, в культуре, в деятельности традиционных институтов [109] . Точно так же микроскопические шаги в этих же областях, прежде всего побужденные политически, могут, накапливаясь, менять содержание крупномасштабных тенденций.

109

Применительно к России это хорошо показано Аллой Черных. См.: Черных А. И. Россия становится советской. Двадцатые годы в зеркале социологии. М.: Памятники исторической мысли, 1998.

Консервативная политика вообще не революционна, а это значит, что она должна ориентироваться ситуационно — на конкретные обстоятельства в конкретных сферах деятельности. И на, быть может, незначительные сначала сдвиги и изменения. Если даже просто кто-то воздержится от восторга в адрес достижений либерализма и социал-демократии, рассмотрев их пагубное влияние на традиционные формы и ценности жизни, то это уже будет немало. В предисловии было сказано, что роль консерватизма — это в некотором роде роль «катехона», «удерживающего». А если кого-то удержать от рокового шага, он сможет выбрать другую дорогу.

Об авторе

Леонид Григорьевич Ионин — специалист в области социологии и политологии, доктор философских наук, профессор Государственного университета — Высшей школы экономики. Автор множества научных статей и книг. Среди последних нужно отметить такие, как «Социология культуры» (1996, 19998, 2000, 2004) и «Философия и методология эмпирической социологии» (2004), а также более ранние «Понимающая социология» (1978) и «Георг Зиммель — социолог» (1981). Л. Г. Ионин активно участвовал в общественной жизни страны, сотрудничая в общественно-политических журналах и газетах; многие его статьи публицистического характера составили частично содержание таких его книг, как «Свобода в СССР» (1997) и «Парадоксальный сон» (2005). Несколько особняком стоит книга «Русский апокалипсис» (1999), представляющая собой своеобразный футурологический очерк — проекцию будущего России, каким оно виделось из времени конца «ельцинизма», мистическим образом совпавшего с концом тысячелетия.

Еще одним постоянным занятием автора стали переводы как научных социологических и политологических работ, так и художественно-публицистической литературы. Он перевел с немецкого статьи Г. Зиммеля, Э. Гуссерля и А. Шюца, с английского — книгу Э. Берна «Игры, в которые играют люди», также с немецкого — знаменитую работу Э. Канетти «Масса и власть». Сейчас он занят редактированием и подготовкой к изданию великой работы М. Вебера «Хозяйство и общество», составившей эпоху в развитии мировой социологии. Отсутствие русского перевода этой книги означает пробел в наших знаниях о мире, который необходимо восполнить.

Темой консерватизма Л. Г. Ионин начал заниматься более десяти лет назад. Сначала это был академический интерес к совершенно немодной и непопулярной политической идеологии, основанной на оригинальных и часто неожиданных ходах мысли. Но постепенно он пришел к мысли, что консерватизм политически и мировоззренчески актуален и что «апдейт» консерватизма, то есть его осовременивание, состоящее именно в демонстрации его актуальности, — насущная задача идейной жизни нашей страны в наше время. Сделать шаг в направлении решения этой задачи он и постарался в настоящей книге.